Глава Росбанка, Олюнин: Присутствие "в каком-то списке" не должно создавать преференций

МОСКВА, 7 июл – ПРАЙМ, Ирина Доржиева. Росбанк, входящий в десятку крупнейших кредитных организаций России, призывает правительство пересмотреть критерии, ограничивающие круг банков, в которых могут храниться государственные средства. По правилам Минфина, доступ к бюджетным деньгам должны иметь банки, докапитализированные через механизм ОФЗ, а также банки, попавшие под санкции. Глава Росбанка Дмитрий Олюнин считает такой подход необъективным и предлагает использовать в качестве альтернативы данные ЦБ. О том, как политика ЦБ создает неравноправные условия для заемщиков, ущемляя экспортеров, почему решение ЦБ о повышении обязательных резервов может привести к рискованной кредитной политике банков и каковы ожидания банка по прибыли на этот год он рассказал в интервью агентству "Прайм". 

- Правительство ограничило круг банков, в которых могут храниться государственные средства. К бюджетным деньгам допускаются докапитализированые АСВ через механизм ОФЗ, а также находящиеся под западными санкциями банки. Как это повлияет на Росбанк? Ожидаете ли оттока депозитов?

- Мы не приветствуем любые административные ограничения, потому что критерии "быть банком с госучастием" или "участвовать в программе финансирования через АСВ" не экономические, а административные. С точки зрения конкуренции, предоставление равных условий для всех банков, на мой взгляд, необходимо. 

Если говорить о практическом влиянии, государство все-таки указало в своем постановлении, что ведение счетов госкорпораций возможно и системно значимыми банками, не только государственными и рефинансируемыми через ОФЗ. В какой-то мере это восстанавливает справедливость, скажем так. 

С учетом этой оговорки данные ограничения не несут каких-то серьезных прямых угроз для нашего бизнеса, учитывая, что доля собственно бюджетных пассивов у нас мала, но сигнал неправильный - это не создает условий для справедливой и равной конкуренции. Лучше развиваться в свободном, открытом рынке, где выигрываешь за счет более эффективной цены, большей оперативности, гибких условий, а не потому, что в каком-то списке присутствуешь. 

Правительство нам обещает, что будет переход к рейтингам АКРА. Мы являемся одним из акционеров АКРА. Но для этого перехода нужно много времени, это не будет одномоментно. Поэтому мы призываем пересматривать принятый сейчас подход.

В частности, правительство для отбора банков может использовать данные ЦБ – регулятор делит банки на группы качества, опять же есть список системно-значимых банков, на которые налагают дополнительные буферы капитала. 

- Банк России принял решение об увеличении в этом году отчислений в фонд обязательных резервов, как это скажется на политике и финансовых результатах банка?

- Изначально фонд обязательных резервов (ФОР) был образован для защиты интересов вкладчиков. Идеология была такова – создать подушку ликвидности, которая оставалась бы у регулятора для возмещения потерь от банкротства банков. За это время многое изменилось: появилось Агентство по страхованию вкладов, банки стали серьезнее и мудрее. Но, тем не менее, ФОР остался, и сегодня его основная функция – это управление себестоимостью привлечения.  

Сейчас ЦБ решил сделать заимствование средств более дорогим для банков. В этой ситуации очевидно, что этот эффект отражается на стоимости привлечения средств банками, что приводит к снижению ставок по вкладам, соответственно, интерес населения к накоплениям также снижается. 

Мы видим, что сегодня объемы средств в банках растут намного быстрее, чем кредитование. Активы банков с начала года практически не изменились, кредитные портфели несколько снизились, а пассивная база растет. Для того чтобы снизить инфляционные ожидания, Банк России предпринимает целый ряд мер. Он работает в двух направлениях – с одной стороны, абсорбирует избыточную денежную массу на своих счетах, с другой стороны, - стремится сдержать склонность населения к накоплениям. 

На мой взгляд, сейчас может начаться процесс, когда банки будут конкурировать за пассивы за счет более рискованной кредитной политики. Чем большую маржу банк может сгенерировать, тем выше ставку он может предложить. У тех игроков, у которых нет возможности снижать ставки по вкладам так же, как крупные банки, единственный способ удержать клиентов – это повышать рискованность своей кредитной политики, чтобы получить маржу. 

- Насколько снизит ставку по депозитам Росбанк?

- Мы ориентируемся на рынок. У нас не столь агрессивная политика по валютным вкладам – ближе к нижнему уровню. С нашими рейтингами, капиталом, балансом мы сможем себе позволить удерживать достаточно консервативные ставки. 

Что касается рублевых вкладов, мы всегда очень конкурентны, стоим вровень с госбанками и даже чуть выше. Поэтому как рынок отреагирует, так и мы будем действовать. Мы никогда не бежим впереди рынка, четко выдерживаем свое рыночное позиционирование, чтобы клиенты не страдали от избыточной суеты.

- Каковы прогнозы по динамике кредитного портфеля Росбанка?

- В корпоративном сегменте спрос недостаточно высокий. Рынок не растет. Совокупный портфель корпоративных кредитов показал в мае сокращение на 2,4% (исключая переоценку), сокращение за 5 месяцев составило те же 2,4%. 

Тем не менее, за счет дальнейшего оживления во втором полугодии мы ожидаем рост в пределах 5% по году, исключая переоценку. В целом по году мы прогнозируем сохранения приблизительно такого же объема кредитов предприятиям, как и в прошлом году при неизменном курсе доллара. Еще посмотрим, как повлияет валютная переоценка. 

В розничном сегменте мы ожидаем снижения портфеля Росбанка на фоне реструктуризации бизнеса группы. Напомню, ипотечный бизнес и автокредиты были переданы дочерним банкам – ДельтаКредит и Русфинанс банку. 

Если говорить о потребительских кредитах наличными, овердрафте и кредитных картах, то у нас наступил перелом в мае этого года: с мая портфель растет, по году тоже будет рост. 

По Росбанку мы прогнозируем рост выдач в розничном кредитовании на уровне 130 – 135% по сравнению с 2015 годом. Мы идем вровень со своими ожиданиями.

- Что с качеством портфеля? 

- Наш подход к управлению рисками обеспечил возможность сохранения показателей риска в 2015 году, а в 2016 уже выйти на положительную динамику. Объем просрочки по кредитам в 2016 году, как по корпоративному, так и по розничному портфелю уменьшился примерно на 10%. В корпоративном сегменте просрочка снижается – с 6,1% в декабре до 5,3% по итогам мая. 

Уровень просрочки в рознице сильно зависит от цессий (продажа "плохих" долгов – ред.). В этом году в рамках процедуры цессирования розничного портфеля мы продали долги на сумму 4,5 миллиарда рублей. До конца года запланированы еще две цессии, по которым совокупный объем уступки может составить более 4 миллиарда рублей по основному долгу.

Среднеквартальный прирост резервов в 2016 году существенно снизился - по розничному портфелю на 30%, по корпоративному – в 2 раза. 

Более того, по некоторым отчетным месяцам по корпоративному портфелю было зафиксировано даже восстановление резервов. Аналогичная ситуация отражена и в МСФО – среднеквартальная динамика отчислений в резервы в целом по кредитному портфелю снизилась на 20%. В настоящий момент мы предполагаем, что наблюдаемая тенденция улучшения качества портфеля и снижения размера создаваемых резервов сохранится в течение второго полугодия 2016 года. 

- ЦБ в этом году в два этапа ввел пруденциальные меры, направленные на дедолларизацию экономики, снижение валютного риска на банки. Какое влияние это оказало на структуру баланса пассивов и активов Росбанка? 

- Увеличение веса валютных кредитов резидентам при расчете капитала на 10% - это достаточно мало, особенно если учесть, что есть льготы для компаний, имеющих выручку более 60% в валюте. Повышение отчислений в ФОР на 1,75% - это тоже не кардинально. Серьезного практического влияния мы не видим. 

В любом случае доля валютных активов и пассивов как в банковском секторе, так и в Росбанке падает. Так, в нашем кредитном портфеле в начале года она составляла 33%, а по данным на 1 июня – уже 26%. 

Сама по себе тенденция повышения весов для расчета активов, взвешенных с учетом риска, в зависимости от валюты, мне кажется не очень рыночным механизмом, потому что все-таки необходимо смотреть на структуру конкретного бизнеса. Хорошо, что введены льготы для экспортеров. Но мы знаем компании, доля валютной выручки которых меньше 60%, и они кредитуются в валюте в сопоставимом объеме. Если дальше ЦБ продолжит эту политику, то, конечно, такой бизнес будет страдать.

Наши экспортеры, которые только начинают экспортную деятельность, осваивают зарубежные рынки, будут находиться в ущемленном положении, потому что кредитование в валюте для них будет менее доступным. 110% - это еще приемлемый уровень, но если будет 150%, то это станет реальной проблемой. 

Я считаю, что эта мера не очень правильная, ЦБ создает неравноправные условия для заемщиков, опираясь не на экономический анализ деятельности конкретного предприятия, а на "среднюю температуру по больнице". Ну и, наконец, это стимулирует перетекание данных кредитов в зарубежные банки.

- ЦБ с 1 августа возвращает повышенные коэффициенты риска по потребительским кредитам. Вы говорили о том, что в мае началось оживление, не ударит ли эта мера по едва восстанавливающемуся спросу?

- Это ограничение связано с высокодоходными кредитами. Наши ставки выдачи в среднем порядка 17-18%, мы не ожидаем, что на нас это окажет какое-то влияние. Это будет заметно для банков, у которых высокодоходные кредиты и рискованная клиентская база.

Но мне кажется, что, в целом, сейчас, наоборот, надо поддерживать спрос, а не стремиться охлаждать рынок. Банкам нужно расти и развиваться, потому что маржа под давлением, расходы из-за инфляции растут. Многим трудно, особенно рознице. И в ситуации, когда портфель еще падает, ограничение роста, охлаждение того, что, мягко говоря, еще не полностью ожило, спорно. 

Мы ожидаем, что выйдем на уровень выдачи потребкредитов 2014 года к концу лета. Сейчас у нас 90% от объемов 2014 года в кэш-кредитовании. Мы хотели бы расти дальше. 

- Какую прибыль Росбанк ожидает по итогам 2016 года?

- У нас по итогам пяти месяцев 5,3 миллиарда рублей прибыли по РСБУ, мы ожидаем, что эта прибыль будет расти и далее в течение года. В 2015 году наши расходы по РСБУ были на уровне 2014 года, в 2016 также не планируем роста. За два года мы, как и планировали, сократили на 20% численность сотрудников и пересмотрели систему вознаграждения, благодаря чему средний суммарный годовой доход работника увеличился на 39%.

Мы инвестируем в человеческий капитал, запустили программу инвестиций в IT-инфраструктуру. Внедряем новый розничный фронт на базе программы Siebel – CRM и кредитный конвейер. Общий объём инвестиций только в это решение более миллиарда рублей. Ежегодные совокупные инвестиции в новые элементы технологической инфраструктуры превышают 3 миллиарда. Мы накопили достаточно большое отставание в области IT, сейчас стараемся его сократить.

- Сколько в этом году будет сокращено человек? 

- В этом году, как и планировалось ранее, сокращение персонала будет в пределах 4-5%. Мы закрываем порядка 50 отделений, на конец года общее их число составит 400.  Поэтому наша основная задача на этот год – это рост операционного результата, комиссионных доходов, объемов при сохранении качества портфеля. Рынок сложный, конкурентный очень, чувствуется давление со стороны государственных банков. Мы не столько боремся с внутренними проблемами, сколько ориентируемся на расширение клиентской базы и рост.