Огранка, как вид бизнеса, на сегодняшний день работает на крайней рентабельности

О том, почему западные санкции не страшны российским алмазам, почему алмазов De Beers становится больше в "Русской огранке", об индийской угрозе, и о необходимости создания современного рекламного мифа для бриллиантов в интервью Агентству ПРАЙМ рассказал генеральный директор крупнейшего российского предприятия алмазной огранки смоленского "Кристалла" Максим Шкадов. Беседовала Любовь Мартынова.

— Максим Александрович, "Кристалл" занимает ведущее положение на российском бриллиантовом рынке. А в мире кто у вас конкуренты?

Сейчас в мире сложилась ситуация, когда 80% всей огранки сосредоточено в Индии. И в Индии есть компании, активно вкладывающиеся в технологии. Поэтому в секторе высококачественного товара они являются непосредственными конкурентами. Объем перерабатываемого сырья там растет, и сама индусская модель благоприятствует этому развитию. Индийская огранка существует при полном лоббизме государства — государство через государственный банк Индии обеспечивает ее достаточно дешевыми беззалоговыми кредитами, которые позволяют развивать это направление.

Поэтому, безусловно, конкуренты есть, и с учетом своих финансовых возможностей, которые предоставляются в Индии, они могут демпинговать. И это основная проблема, потому что мы стараемся поддерживать достаточно высокий уровень цен на свою продукцию. И постоянно сталкиваемся с тем, что индусы предлагают товар дешевле.

— Индия — безусловный лидер по объемам огранки?

Индия производит миллионы карат. Она — основа массовой дешевой продукции. Если говорить о категории товара "Премиум", которую производим мы, я думаю, Индия гранит приблизительно на миллиард долларов в год. Это примерно в пять раз больше нашего производства в денежном выражении. При этом таких крупных производств, как у нас, там нет. Средняя численность работников индийских фабрик — около тысячи человек. У "Кристалла" — 2,2 тысячи человек.

В Индии есть программа поддержки экспорта, и бриллианты в этой программе под номером один. Госбанк Индии наделил 72 банка полномочиями выдавать кредиты огранщикам без фактического залога. Годовая кредитная масса, которая финансирует весь этот бизнес в Индии, составляет 15 млрд долларов при общемировом объеме в 18 млрд долларов. То есть на весь остальной мир приходится три миллиарда кредитов под огранку. И стоимость кредита около 4%. К сожалению все это создает финансовую пирамиду, основой которой являются алмазы. И это основная угроза бизнесу, прежде всего добывающих компаний, которые ее в упор не хотят видеть.

— А есть какие-нибудь идеи, как противостоять этому, возможно государственные программы?

Огранка, как вид бизнеса, на сегодняшний день работает на крайней рентабельности. Иногда отрицательной. Причин несколько. Основная — агрессивная политика индусов, которая привела к тому, что цены на сырье выросли, а на бриллианты — нет. Соответственно рост цен на сырье забрал у огранщиков всю маржу в пользу добывающих компаний. И в этой ситуации образовывать новые ограночные центры может только утопист. В мире их переизбыток, поэтому нужны какие-то преференции, льготы.

В России отсутствует внятная политика алмазообработки. До 1995 года существовала единая программа о развитии алмазо-бриллиантового комплекса страны, но на сегодняшний день такой программы нет. Ее несложно сделать, труднее достучаться в соответствующие инстанции.

При этом у нас все, что касается алмазов и бриллиантов, решает АЛРОСА, но она — добывающая компания-монополист. И их можно долго призывать к патриотизму, но в данном случае экономика и деньги решают все. АЛРОСА напрямую не заинтересована в огранке. Их задача продавать сырье по максимальной цене и выплачивать максимальные дивиденды, поддерживая высокую рыночную стоимость акций. Но огранка — это залог безопасности сбыта. Спекуляция не всегда будет определяющим фактором на рынке алмазов, цены на сырье и готовый продукт должны скорректироваться.

— Есть инициативы создать в Якутии гранильно-ювелирные центры, насколько это будет оправдано?

Мы с уважением относимся к Якутии. Но есть рынок, в котором мы все находимся. И есть система затрат, которая в Якутии, приблизительно в пять раз выше, чем в Смоленске. О какой эффективности можно говорить? Они будут вынуждены постоянно жить за счет кого-то: либо за счет сырьевика, либо за счет другой производственной цепочки, ювелиров например. Если есть возможность просто купить бриллианты, зачем их делать убыточно из сырья на месте? К таким инициативам одни вопросы, очевидно, что они не проработаны.

Для того чтобы в Якутии эффективно производить бриллианты, надо работать на абсолютно эксклюзивном сырье и производить эксклюзивнейшую же продукцию — то есть дорогую. Для этого нужны соответствующие специалисты, оборудование и технологии. Это миллионы долларов инвестиций, и они будут оправданы при гарантированной поставке эксклюзивного сырья АЛРОСА. А даст ли она такую гарантию — это очень большой вопрос. Мы же такими технологиями обладаем.

— Как Вы относитесь к идее возможного создания алмазной биржи в Хабаровском крае? Что она сможет изменить в отрасли, Вы эту идею поддерживаете?

Это, мягко говоря, очередная утопическая идея, которая крайне сложно реализуема. Идеи по созданию такой биржи лежат на поверхности, и многие за них хватаются. Но профессиональной проработки нет, все, к сожалению, сводится к обычному популизму. Алмазная биржа в современном исполнении — это свод правил, регулирований, законов, условий, инфраструктуры, которые позволяют проводить достаточно оперативно оборот алмазов и бриллиантов в обе стороны — как на вход, так и на выход. Фактически это безналоговые зоны, что в Российской Федерации невозможно по определению.

Такие биржи есть в Антверпене, Израиле, Дубае, Гонконге, новая организуется в Панаме. В Антверпене биржа работает по специальной системе налогообложения, об этом существует специальная договоренность с правительством Бельгии. В Израиле все операции проводятся с размером пошлины в 0,01%.

Для создания аналогичной биржи в России надо вначале поменять законодательную базу, с которой мы бьемся не один десяток лет, чтобы сделать условия для алмазного бизнеса более прозрачными. У нас один НДС убьет любое начинание, не говоря уже о контрольных процедурах, лицензиях и т.д.

В России, конечно, существует вторичный рынок сырья. Компании продают друг другу алмазы, которые им не нужны по разным причинам — это принято во всем мире. Но говорить о создании полноценной биржи сейчас, при текущем налоговом законодательстве и контролирующих органах, несерьезно. Не думаю, что полноценная биржа будет создана.

"Кристалл" всегда покупал 70% алмазного сырья у АЛРОСА, сейчас это какие объемы?

В настоящее время мы закупаем у них 60% сырья — условия изменились по инициативе АЛРОСА.

У АЛРОСА есть разделение цены продаж для внутреннего и внешнего рынков. Отличается она теоретически на 6,5% — на величину вывозной пошлины. С учетом неоднородности продукта цена сырья постоянно корректируется.

По общей схеме закупок могу сказать, что у De Beers мы берем около 5%. Остальное закупаем на свободном рынке, в основном, на вторичном рынке в России. От 30% до 40% непригодного для нас сырья мы перепродаем, так как сырье покупается лотами и бывает очень неоднородно.

Нас иногда обвиняют в том, что мы не все обрабатываем. Но ведь никто никогда не будет собирать Фольксвагены на заводах Роллс-Ройса. Невозможно обрабатывать все сырье под ноль.

Вы планируете увеличивать закупки алмазов у De Beers?

Да, безусловно, 5% нас не устраивает, мы имеем гораздо больший потенциал. Даже по сравнению с другими сайтхолдерами. Мы международная компания, полностью интегрированная в рынок, имеющая свою устойчивую нишу.

В 2010 году "Кристалл" перешел на производство всей продукции по стандарту Triple Excellent и Double Excellent. Насколько это сегодня себя оправдывает?

Конечно, оправдывает. Потому что у нас, во-первых, сложившаяся клиентская сеть, которая специализируется на товаре высокого качества уже долгие годы. И рынок все время заставляет совершенствоваться, чтобы идти впереди тех же индусов.

Планку надо держать всегда высокую, скатиться на уровень индийской продукции — это значит вступить с ними в конкуренцию. А здесь, учитывая условия бизнеса у нас и в Индии, мы не в состоянии конкурировать. Не по товару, а по состоянию условий. Часто можно услышать — у индусов все дешевле, а у вас дороже. Да, мы специализируемся на дорогом товаре и затраты на его производство выше. Мы можем снизить затраты перейдя в нишу дешевого товара, но в этом нет смысла. Да и в Индии производство дорогого товара стоит иногда дороже, чем у нас.

"Кристалл" производит 10% от мирового рынка бриллиантов премиум класса. Вы их продаете знаменитым Harry Winston, Chopard и Tiffany. Насколько список ваших партнеров консервативен, он мало меняется с годами?

Он консервативный с точки зрения того, как конечный продукт — напрямую или через наших партнеров — доходит до покупателя. Наши партнеры — это компании, которые специализируются изначально на товаре очень высокого класса. Список клиентов постоянно обновляется, расширяется, мы не сидим на месте.

Трудно держать такую высокую планку? Какие слагаемые качественной огранки "Кристалла"?

К 50-летию, которое завод отмечал в марте прошлого года, мы провели полную технологическую модернизацию. Полностью поменялся парк распиловочной техники, которая сейчас исключительно работает на лазерах. Моделирование будущего бриллианта происходит с использованием новейших компьютерных и лазерных технологий. Используется система "Хелиум", которая позволяет практически на наноуровне заглянуть внутрь алмаза, чтобы понять его внутреннюю структуру и принять более качественное решение по огранке.

Рабочие кадры также важны. У нас — единственный в стране учебный центр по огранке.

Сколько бриллиантов вы продаете на Россию, какие камни востребованы у россиян?

На Россию по-прежнему продаем 2-3%. Здесь нет рынка для наших бриллиантов, зато много камней индийского производства — вся индийская мелочь здесь.

Какие формы и цвет бриллиантов пользовались наибольшим спросом в прошлом году?

В мире есть постоянный спрос на крупные камни от 5 карат и выше, на уникальные цвета — на розовые, голубые, белые, редкие желтые раскраски. Они постоянно торгуются на аукционах, показывая все новые и новые рекорды по цене. Их покупают, чтобы положить в сейф. Это безрисковое вложение больших денег.

На фоне того, что замедлились продажи "каратника" — камней от карата и выше, — а также дорогих позиций, в мире основной тренд взят на среднего размера камни. Даже в Японии, где всегда топовые цвета и качества были в ходу, перешли на более низкий уровень. К сожалению,, пошел спад спроса на форму огранки "Принцесса".

Для производителей бриллиантов рынок не первый год показывает спад. Как чувствует себя "Кристалл" сегодня?

Неуютно. С помощью добывающих компаний идет поддержка спекуляций. Как только на какую-то готовую продукцию вырастает спрос, на аналогичную сырьевую позицию тут же повышается цена. Это приводит к снижению спроса, отсутствию денег на рынке, летнему затовариванию… идет повторение прошлогоднего сценария.

За прошлый год мы произвели 137,7 тысячи карат бриллиантов на 212 млн долларов. В то же время выручка "Кристалла" от реализации бриллиантов составила 287,2 млн долларов (159 тысяч карат бриллиантов). Одна из целей, поставленных нами в прошлом году, заключалась в продаже уже готовой продукции (стока). Мы ее выполнили.

Общая выручка от всей деятельности "Кристалла" была 392,2 млн долларов. Прогноз же на 2013 год по общей выручке составлял 387 млн долларов, план по производству был — 145 тысяч карат.

А какие планы по производству на текущий год?

Ожидаем производство 143 тысяч карат на сумму приблизительно 250 миллионов долларов.

В каком объеме предполагаете взять кредиты в текущем году?

Да это постоянный процесс. Объем заимствований в текущем году существенно не изменится. Это порядка 6,5 млрд рублей. Крупнейшими кредиторами "Кристалла" являются ВТБ-24, Банк России, Связь-Банк, Газпром-банк. Кредитные взаимоотношения с ними стабильные и долговременные. К сожалению, из этой цепочки вышел Сбербанк, у них какая-то странная политика по отношению к клиенту, с которым более 15 лет были нормальные деловые отношения.

Гохран в предыдущие годы закупал бриллианты "Кристалла". Будете выходить с таким предложением в текущем году?

Гохран закупал бриллианты только в период кризиса, в 2008-2010 годы, для оказания определенной поддержки отрасли. Сырье он покупает каждый год, но в готовой продукции Гохран не заинтересован, потому что она не так быстро реализуется. При этом вложения в бриллианты инвестиционно привлекательны. Наши бриллианты, поставленные в кризис Гохрану, на сегодня выросли в цене на 15-20%.

В ближайшее время закупок от Гохрана не ждем.

Есть ли угроза потерять часть рынка из-за возможных экономических санкций от Запада?

Запрет валютного оборота — единственная санкция, которая может на нас отразиться. Я не верю вообще, что это произойдет, потому что товарооборот между странами очень высок. Если запретят доллары и евро, можем и через швейцарский франк рассчитываться, вариантов много. Но до этого, думаю, не дойдет. Если это случится, это будет величайшая глупость. Запад от этого больше потеряет, чем приобретет.

Каких цен на бриллианты ждете от рынка?

Пока она имеет тенденцию к росту по определенным позициям. Дорогая категория никуда не двигается, даже имеет некоторое падение. На форму огранки "Принцесса" спрос невысокий в течение последних двух лет, хотя с точки зрения производства это очень выгодная форма огранки.

На средние и мелкие камни спрос увеличивается. Это очевидное правило: при различных кризисных явлениях спрос уходит с дорогих позиций на более бюджетные. Например, ювелиры в своем изделии камень в 1,5 карата заменяют камнем в центре в 0,5 карата, и окружают его несколькими камнями в 0,1 карат. В итоге комбинация дает схожий визуальный объем, но по цене получается гораздо дешевле.

Мы тоже подстраиваемся под рынок — сейчас выпускаем больше средних бриллиантов. Крупные камни придерживаем в реализации.

Динамика цен на сырье обгоняет цену готовых изделий?

Да, по первому кварталу это совершенно очевидно. На отдельные виды сырья цена повышается сразу на 10%, хотя на готовые бриллианты цена выросла лишь на 2-3%.

Рынок нормально заработает, только когда придет волшебная схема, при которой будет соблюдаться пропорция в ценах сырья и бриллиантов. Но это произойдет, когда в ценах на бриллианты будут заинтересованы сырьевые компании. Пока же высокий спрос на алмазы поддерживается искусственным ограничением количества покупателей, перекладывая на них все остальные риски. Удобно на самом деле.

Какие страны — лидеры по потреблению украшений с бриллиантами?

США покупают 72% от всего объема производимых в мире бриллиантов. При этом в штатах покупают достаточно много пикированного товара (камни с внутренними включениями). Американских покупателей привлекает в первую очередь конкурентная цена.

Юго-Восточная Азия — это второй покупатель. Там предпочитают чистые, без дефектов камни. На выбор характеристик покупаемого бриллианта играет определенная эмоциональность, религиозность. На Востоке считается, что если тебе дарят что-то с изъяном — это плохо. В Америке же — более коммерческое отношение к покупкам.

В целом много продукции с бриллиантами покупают в Гонконге, Китае, Индии, Бельгии.

Оппенгеймеры в свое время создали привлекательный образ, даже миф о бриллиантах. Не кажется ли Вам, что сегодня назрела необходимость это переосмыслить, например, через фильм "Кровавый алмаз", через фотографии гигантского карьера в Якутии с крошечными домиками на самом его краю?

Да, бриллиантовую продукцию надо продвигать. И De Beers, ушедший с рынка 10 лет назад после 100 лет работы, все свое существование регулярно вкладывал деньги в бриллианты и их промоушн, без привязки к бренду. Diamonds are forever — лучший лозунг XX века.

Что такое бриллиант? Это придуманный фетиш, и чтобы постоянно поддерживать его стоимость, De Beers как монополист, искусственно создавал дефицит через систему одноканального распределения. Таким образом, шел постоянный рост цены. Сейчас этого никто не делает. И доля изделий из бриллиантов в объеме продукции роскоши постоянно снижается. Затоваривание на рынке бриллиантов очевидно. Предложение превышает спрос и это давит на цены.

Надо доносить обществу информацию о чистоте происхождения алмазов. Кимберлийский процесс, возникший после обнародования связи алмазов с финансированием военных конфликтов в Африке, очень много делает в этом направлении.

Есть еще одна угроза — синтетические алмазы. Если синтетика объединится под каким-нибудь хорошим началом, брендом, сделает правильный маркетинговый удар по рынку, будет очень большая проблема для тех, кто торгует натуральным бриллиантом.

Алмаз — продукт уникальный, с ним нельзя работать только языком цифр. Мы, в принципе, торгуем эмоциями. И эти эмоции надо поддерживать маркетингом в чистом виде. Этот вопрос будет обсуждаться на ближайшем конгрессе в середине июня в Антверпене. Всемирный алмазный конгресс.

Вы хотите предложить новую рекламную кампанию бриллиантов?

Мы сейчас пытаемся убедить производителей алмазов сделать специальный маркетинговый фонд. Он должен быть абсолютно некоммерческим, созданным в одной из налоговых резиденций, например, Гонгконге, Дубае, или Панаме.

Инициаторами фонда в первую очередь должны выступить АЛРОСА и De Beers, присоединив затем Rio Tinto, BHP Billiton. За ними подтянутся и производители, и ювелиры. Задача — собрать 180-200 миллионов долларов, отобрать одну или несколько международных маркетинговых компаний, которые будут затем по странам проводить глобальный маркетинг бриллиантов.

Ведь по большому счету бизнес АЛРОСА и De Beers напрямую сегодня зависит от политики госбанка Индии, то есть от состояния экономики одной страны. И от этого зависят экономики многих добывающих стран. Но Индия — не США. Это громадный риск, а как мы знаем из любого курса финансового менеджмента, риски надо распределять. Если завтра банк перестанет льготно кредитовать индийских огранщиков, кому АЛРОСА и De Beers будут продать алмазное сырье? Ведь проанализировав список клиентов АЛРОСА, можно сделать вывод, что большинство из них — индийские компании, а другая часть бельгийские и Израильские дилеры, продающие это сырье опять же в Индию. Та же ситуация и в Dе Beers.

Все это приводит к затовариванию стоков, а эти стоки надо "рассасывать". Выход очевиден — глобальное продвижение бриллиантов, пока очередной финансовый кризис не остановит продажу алмазов.

Кристалл в свое 50-летие представил миру реплику Большой императорской короны Российской империи. Во сколько можно оценить это произведение, какова возможная ее дальнейшая судьба?

Гохран ежегодно проводит конкурс, согласно которому изделие победителя выкупается госфондом для пополнения собственной коллекции. В этом году мы корону выставляем на конкурс, рассчитываем, что она займет гран-при, и будет рассмотрена возможность ее выкупа. Хотелось бы, чтобы она осталась в России и демонстрировала современный уровень искусства огранки. Для нас это определенный промоушн.

Рыночную стоимость короны крайне сложно определить. Экспертную независимую оценку мы пока не заказывали. Мы предполагаем, сколько она может стоить, но зачем будоражить рынок цифрами?

Какие цели у "Кристалла" на будущее?

Выжить любой ценой! Сейчас ситуация очень сложная. Я не шучу — "русской огранки" осталось совсем мало.

Из новых творческих планов назову совместный проект с Эрмитажем — коллекцию "Золото скифов". Это реплики знаменитых скифских украшений, которые хранятся в музее Петербурга.