Глава департамента ЦБ Дмитриев: Банк России не медлит со снижением ставки

МОСКВА, 16 мар - ПРАЙМ, Гульнара Вахитова. По итогам прошлого года инфляция в России составила рекордные 2,5% и продолжает держаться на уровне около 2% при таргете вблизи 4%. Как регулятор будет проводить политику в условиях низких цен, почему важно заякорить инфляционные ожидания, сколько времени займет переход к нейтральной ДКП, как санация крупных банков влияет на макроэкономику, в чем кроются опасности резкого снижения ключевой ставки и зачем ЦБ хочет посчитать индекс благополучия россиян, в интервью агентству "Прайм" рассказал директор департамента денежно-кредитной политики Банка России Игорь Дмитриев. 

- Следующее заседание совета директоров ЦБ по ключевой ставке запланировано на 23 марта 2018 года. ЦБ традиционно перед заседанием озвучивает горизонт возможных решений, обычно это снижение на 0,25-0,5 процентного пункта, либо пауза. Сохраняет ли ЦБ эту "палитру" на этот раз? 

- Исходя из тех расчетов и сценариев, которые департамент денежно-кредитной политики готовит и обновляет, мы предложим совету директоров рассмотреть снижение ставки. Масштаб изменения ставки будет уже обсуждаться на совете директоров, который, напомню, и принимает окончательное решение. 

При принятии решения по ставке Банк России смотрит на широкий набор показателей, это не только опросы аналитиков и ожидания рынка, но и индикаторы рынка, например, кривая RUONIA, спреды, ОФЗ, из которых мы извлекаем ожидания.

В настоящее время из этих данных следует настрой рынка на снижение ставки советом директоров 23 марта, и в целом мы видим, что рыночная кривая сместилась вниз после февральского решения и коммуникации. Это ожидаемо и в целом сонаправлено с нашим взглядом.  

- Как декабрьская ситуация, когда аналитики не угадали с решением ЦБ по ставке, может повлиять на риторику регулятора?

- Перед декабрьским решением позиция рынка менялась. Особенно хорошо это было заметно по извлекаемым из рыночных индикаторов ожиданиям, которые какое-то время находились между 0,25 и 0,5. Лишь непосредственно в последние дни перед решением сложился однозначный консенсус аналитиков в 0,25 процентного пункта. При этом прогнозные расчеты говорили о необходимости снижения скорее на 0,5 для достижения среднесрочной цели по инфляции. 

О том, почему был выбран именно такой шаг, председатель (глава ЦБ Эльвира Набиуллина – ред.) подробно пояснила в своей декабрьской речи. Это связано с достижением соглашения ОПЕК - ушла неопределенность относительно цен на нефть. При этом выросла уверенность в устойчивости низкой инфляции, снизились и инфляционные ожидания. Все это позволило совету директоров сделать более решительный шаг. И здесь важно смотреть не столько на шаг, а на то, что учитывает совет директоров, принимая решение, какие факторы. Чтобы рынок лучше понимал логику его действий, Банк России объясняет, на что опирается при принятии решений. 

- Параллельно с решением по ставке регулятор должен обновить свой прогноз по основным макроэкономическим показателям – какие показатели будут пересмотрены?

- Прогноз будет обновлен, но каких-то радикальных пересмотров, по предварительным расчетам, не предвидится. Подчеркну, что прогноз утверждается советом директоров. Это прогноз Банка России, хоть и готовит его  департамент  денежно-кредитной политики с учетом мнения других подразделений, представителей регионов. 

С декабря ситуация существенно не изменилась, чтобы были большие пересмотры. Уточнения будут, они будут касаться всех цифр (ВВП, инфляции, темпов роста кредитования, разбивки ВВП), но это скорее небольшие корректировки, чем существенный пересмотр. С траекториями цен на нефть тоже надо будет поработать, это тоже будет часть дискуссии, цены на нефть на высоком уровне и сейчас далековаты от наших среднесрочных прогнозов. Хотя в целом среднесрочный взгляд  департамента существенно не меняется. 

- А в рисковом сценарии могут быть какие-то уточнения?

- Вряд ли. Там существенных изменений нет. Вероятность срабатывания рискового сценария заметно уменьшилась. Но он нужен, чтобы понимать, что может произойти и насколько Банк России инструментально готов.

- Каков новый прогноз ЦБ по инфляции за 2018 год?

- Прогноз инфляции на 2018 год можно дать, если знать траекторию ставки, а это уже вопрос к совету директоров. 

Краткосрочные прогнозы по инфляции, которые менее чувствительны к ближайшим решениям, существенно не меняются. Пока годовая инфляция будет оставаться на низких значениях, во втором квартале даже может быть чуть ниже, чем в первом за счет эффекта базы прошлого года. Дальше мы ожидаем плавный рост инфляции в сторону 4%. За горизонтом второго квартала это уже вопрос выбора траектории ключевой ставки и прочих факторов. 

- Аналитики и участники рынка неоднократно заявляли о том, что ЦБ медлит со снижением ключевой ставки. По их мнению, можно увеличить шаг снижения ставки, ведь размер реальной процентной ставки около 5%, а ЦБ всегда говорит, что стремится к 2-3%. Что бы Вы могли ответить им на это?

- Размер реальной ставки нужно оценивать вычитая из ключевой ставки инфляционные ожидания, особенно пока они не заякорены. Сейчас они, хотя и сильно снизились, но это все еще заметные уровни. Инфляционные ожидания населения в феврале составили 8,4%. Инфляционные ожидания бизнеса пониже, но все же еще высокие.  Пока только ожидания аналитиков стабилизировались на низких значениях. Но для нас в первую очередь важно, то, что думают потребители и производители, от этого зависят их решения, готовность сберегать, брать кредит. И с поправкой на инфляционные ожидания в целом реальная ставка далеко не 5%, она значительно меньше. Банк России должен это учитывать и поэтому так много внимания уделяется инфляционным ожиданиям.  

Насчет скорости изменения ставки -  это как раз начало разговора о том, что ждет денежно-кредитную политику после периода дезинфляции. Здесь важен поиск баланса между скоростью изменения ставки и инфляции. Можно пытаться очень резко менять ставку и стремиться, чтобы инфляция быстрее возвращалась к 4%. Можно это делать медленнее, тогда траектория ставки будет более плавная. Поиск этого баланса займет какое-то время. Возможно, это будет год или более длительный период.

На инфляцию влияют разные факторы - как положительные, так и отрицательные. Резкие движения ставки в случае их сонаправленного влияния могут усилить движение инфляции в ту или иную сторону.  Например, представим, что Центральный банк резко смягчил политику, и вдруг какие-то разовые факторы сработают на рост инфляции. Инфляция убежит вверх. Другой пример: если наоборот ЦБ чересчур ужесточил политику и плюс подействовал еще какой-то фактор снижения инфляции – инфляция резко снизится. 

Сейчас нужна плавность и понятность траектории ставки. Если ЦБ начнет метаться в разные стороны, это создаст еще большую неопределенность, чем какие-то временные отклонения инфляции от 4%. И Банк России этот баланс ищет.

Да, инфляция низкая, но низкая инфляция и есть то благо, к которому мы так долго стремились. Это плюс для экономики, плюс для населения, это плюс с точки зрения доверия к ЦБ. Для этого это должна быть не разовая победа - коснулись 4% и все. Сейчас инфляция достаточно устойчиво вблизи 4%, причем не сверху, а снизу.

Мне не кажется, что ситуацию можно описать как «ЦБ медлит со снижением ставки», потому что рост экономики примерно совпадает с прогнозным. В первом полугодии 2017 года ВВП рос чуть быстрее, во втором полугодии чуть замедлился, тоже по временным причинам. То, что сейчас происходит, вполне соответствует прогнозам, оценкам потенциала экономики. Рост достаточно сбалансированный. Идет восстановление и внутреннего спроса, и экспорта, и инвестиций, и по отраслям тоже диверсификация высокая.

Слишком быстрые изменения здесь могут принести больший вред за счет большей непредсказуемости.

- Председатель Банка России Эльвира Набиуллина в начале февраля говорила о том, что ЦБ не видит рисков дефляции. Не изменилась ли позиция ЦБ в этом отношении? Может ли, к примеру, летом в отдельные месяцы установиться дефляция? С чем это может быть связано?

- В августе традиционно может случиться месячное снижение цен. Вообще под дефляцией понимается устойчивое снижение цен на горизонте года и более. Предположить, что с 2,2% инфляция дойдет до минусового значения и устойчиво там закрепится – это сейчас крайне маловероятно. 

- Видят ли в ЦБ риски серьезного ослабления курса рубля? Либо рубль будет завязан только на мировых ценах на нефть? 

- Нефть, конечно, важная вещь, но то же бюджетное правило позволяет эту конъюнктуру - чувствительность курса рубля к изменению цен на нефть – сгладить. Поэтому здесь тоже появились стабилизаторы.

Конечно, для рубля как валюты страны с открытой экономикой, с формирующимися еще рынками, не столь глубокими рынками, какая-то внешняя волатильность будет заметной. Но здесь важно понимать, что достигнутый уровень макроэкономической стабильности ведет к тому, что устойчивость национальной валюты заметно возросла, благодаря как денежно-кредитной, так и бюджетной политике.

- ЦБ долго шел к цели, и наконец инфляция в стране установилась даже ниже 4%. По итогам 2017 года инфляция в РФ составила рекордно низкие 2,5%. Пока может быть она нестабильна, но она низкая. В какой-то степени такие условия можно назвать новыми, страна не жила при такой низкой инфляции. Как в таких новых условиях регулятору вести свою денежно-кредитную политику? На что ориентироваться при решении по ключевой ставке, ведь инфляция снизилась?

- Все элементы политики инфляционного таргетирования остаются. Низкая стабильная инфляция – наш приоритет, будем ее поддерживать. Создание условий для стабильного устойчивого экономического роста - тоже остается нашей задачей. Вклад ДКП в рост экономики – через обеспечение устойчиво низкой инфляции. Политика Банка России по-прежнему будет опираться на прогноз. 

Также Банк России продолжает строго следовать принципу прозрачности политики – "говори, что делаешь, и делай, что говоришь". То есть, все основные элементы политики сохраняются. Плюс будет большее внимание к тонкой настройке инструментария и вопросов взаимного влияния и взаимодействия разных политик. 

Сейчас важна большая координация с другими политиками - макропруденциальной или, например, по развитию финансовых рынков, чтобы они были сонаправлены и взаимно усиливали друг друга. Другой важный элемент - это снижение волатильности инфляции, работа с немонетарными факторами.

- В февральском пресс-релизе по ключевой ставке говорится, что ЦБ продолжит снижение ключевой ставки и ожидает перехода от умеренно-жесткой денежно-кредитной политики к нейтральной в 2018 году. Есть ли какая-то конкретика по срокам, когда ЦБ может осуществить этот переход? 

- Конкретной даты нет, и не может быть. Но совет директоров сместил горизонт, это будет не 2019-2020 годы, а 2018 год. 

- Это смещение горизонта произошло, в том числе, благодаря тому, что была достигнута низкая инфляция? Какой фактор стал определяющим?

- Да, и закрепление инфляции на низком уровне, и понимание соотношения временных и постоянных факторов, влияющих на инфляцию.

- По вашим ощущениям, ЦБ будет заявлять о том, что перешел к нейтральной политике, или это будет не на словах?

- В каждом пресс-релизе совет директоров дает оценку денежно-кредитных условий. Но переход к нейтральным условиям – это многомерный, растянутый во времени процесс. Для каких-то отраслей или сегментов финансового рынка, например, кредитования или сберегательной активности, мы можем иметь условия близкие к нейтральным или даже мягкие, а в других - еще жесткие. Этот процесс будет растянутым, где-то мы будем сомневаться, искать, анализировать. ЦБ можем говорить в своих материалах о том, что приближается к нейтральному уровню ставки. 

- А что значит переход к нейтральной политике с точки зрения частоты снижения ставки, это значит, что ЦБ будет реже снижать ее? 

- Нет, это никак не соотносится ни с частотой, ни с направлением движения ставки. Это про то, что денежно-кредитные условия перестанут способствовать замедлению инфляции, а будут направлены на сохранение ее вблизи 4%, снижение амплитуды колебаний вокруг этого уровня. 

И что, важно, после такого перехода к нейтральной денежно-кредитной политике, уже станут возможны движения ставки как вверх, так и вниз. Это будет зависеть о того, как будут меняться факторы, влияющие на инфляцию. 

- В январе на Гайдаровском форуме вы говорили о том, что Центробанк решил измерить благополучие жителей России вместо уровня счастья. Первые данные собирались получить весной. Для чего ЦБ нужны эти данные? Будут ли результаты этих опросов становиться одним из параметров, который будет влиять на политику регулятора? Каких первых результатов ожидают в ЦБ?

- Инфляция вблизи 4%– это не самоцель, нет задачи просто достигнуть ту или иную цифру. Важно то, что чувствуют люди, меняются ли к лучшему условия их жизни.  Поэтому наш  департамент  стали инициаторами этого проекта «Благополучие».

Мы хотим узнать, можно сказать, из первых уст -  что формирует у населения ощущение благополучия, что нужно для повышения качества и уровня жизни. Конечно, это очень многомерный процесс – ощущение благополучия зависит от ситуации в семье, достатка, настроения, экологии, жилья, здоровья, места жительства, политической ситуации, макроэкономической ситуации и прочее. Со стороны денежно-кредитной политики вклад в благополучие россиян – это ценовая стабильность, это уверенность в завтрашнем дне, уверенность, что непредсказуемая инфляция не "съест" зарплату, возможность брать кредиты по «подъемным» ставкам.  

Когда мы сформируем эту картину настроения в обществе, мы будем также учитывать ее при принятии решений о денежно-кредитной политике. Если сейчас мы опираемся на сухие макроэкономические индикаторы, то в будущем более глубокое понимание ощущения благополучия в обществе позволит нам "оглядываться" на это понимание, опираться на него, делать денежно-кредитную политику более понятной для общества.  

Работа по проекту идет, в конце весны, начале лета надеемся получить первые результаты. Хотим за лето эти материалы обработать и понять, что можно взять из этого опроса для ДКП, для координации со смежными политиками, чтобы отразить это в Основных направлениях ДКП. 

Возможно по мере погружения и получения результатов, проект станет шире. Банк России отвечает за несколько направлений экономической политики.  Есть масса проблем, до которых Центральный банк, как мегарегулятор, может дотянуться. И этот проект позволит лучше определять точки приложения усилий.  Скажем, если доступность медицинского обслуживания будет формировать ощущение благополучия, то можно как-то настроить рынок медицинского страхования. Или доступность финансовых услуг, кредита, доступность жилья. 

Так что в дальнейшем к проекту смогут подключаться как другие подразделения Банка России, так, например, и участники рынка.  

Эта область может оказаться очень плодотворной. 

- Так или иначе, все процессы в экономике взаимосвязаны. Сейчас ЦБ проводит финансовое оздоровление крупнейших банков в стране, выделяет сотни миллиардов рублей на их санацию. Это как-то повлияет на проведение денежно-кредитной политики регулятора, на макроэкономические показатели? 

- Конкретно на ДКП это не влияет, но масштабы профицита ликвидности учитываются в нашей операционной процедуре (депозиты, ОБР).  Но это вопрос технический и оказывает то воздействие, которое Банк России может полностью нейтрализовать при помощи своих операций. 

Допустим, пришел какой-то дополнительный объем ликвидности в банковский сектор по этому каналу для соответствующих целей, и он сразу был изъят через наши депозитные операции, которые это влияние нейтрализуют. 

Макроэкономический эффект от оздоровления банковского сектора остается, а эффект на ликвидность от санации через нашу операционную процедуру полностью нейтрализуется.

- И на инфляцию влияния не было? 

- Нет, непосредственного влияния не было. Мы это видим по динамике инфляции. На инфляцию влияют денежно-кредитные условия, ставки, доступность денег и прочее. В условиях дефицита ликвидности у нас ставки денежного рынка были вблизи ключевой, но выше нее, при профиците ставки вблизи ключевой, но ниже. И это то, с чем Банк России должен работать, учитывать при принятии решения. 

- Какое влияние динамика валютного курса оказывает на темпы инфляции? Снижается ли масштаб этого влияния? Когда, по оценкам ЦБ, это влияние может полностью затухнуть? 

- Полностью – никогда. В любой стране курс влияет на цены. Это нормально. Важен масштаб и чувствительность. Где-то около 0,1 у нас сейчас оценка эффекта переноса динамики курса в цены, и она остается достаточно устойчивой. Какие-то периоды более заметных колебаний на валютном рынке рано или поздно случаются, это нормально. Главное, чтобы это не сильно влияло на цены. 

- Не отказался ли Банк России от намерения пополнить резервы до 500 миллиардов долларов? Ранее ЦБ говорил, что это возможно при стабильно низкой инфляции и стабильном валютном рынке. Когда регулятор может вернуться к этому вопросу?

- Сейчас резервы растут естественным путем: это и покупки золота на внутреннем рынке, и накопление фондов Минфина, и доходы от управления резервами, и нет необходимости в дополнительных решениях.

- Может, стоит ли повысить планку? 

- По методологии МВФ по достаточности резервов Россия на втором месте в мире после Перу. Необходимости повышать планку нет.  Но это уже вопрос финансовой стабильности, защищенности нашей страны в условиях действия неблагоприятных внешних факторов. Это не вопрос ДКП. 

- Один из важных показателей ЦБ – это инфляционные ожидания. Несмотря на то, что они бьют исторические минимумы, по мнению регулятора, они еще недостаточно устойчивы. Какой должен быть уровень инфляционных ожиданий, чтобы они были стабильными и не представляли риска?

- Этот уровень Банк России также будет нащупывать. Это нормально, особенно в начале периода инфляционного таргетирования, что инфляционные ожидания несколько выше цели по инфляции. Для нас важно, чтобы этот уровень был устойчивым. Пока инфляционные ожидания все еще очень чувствительны и охотно реагируют на отдельные всплески цен, например, на подорожание отдельных товаров или индексацию тарифов. Сейчас важнее думать о заякоренности инфляционных ожиданий. А уровень покажет время. 

- Таргет по инфляции вблизи 4% к инфляционным ожиданиям в принципе не применим или это идеальная картинка?

- Близкая к идеальной. В странах с длинной историей инфляционного таргетирования ощущаемая людьми инфляция может не совпадать с целью, но долгосрочные инфляционные ожидания населения привязаны к цели. 

К этому будем идти, успокаиваться на достигнутом не стоит. 

- Этот процесс может занять годы?

- Да, годы. В прошлом году мы сделали большой шаг, я считаю, чтобы этот период сократить, стали проводить более плотную работу непосредственно в регионах. После заседаний совета директоров по ставке мы ездим по стране,  встречаемся с бизнесом, с властями, банками, СМИ. Элемент живого общения очень важен. Это помогает понять, правильно ли мы видим ситуацию. Надеюсь, эта работа принесет свои плоды, хотя это не так быстро.

Большая работа ведется на федеральном уровне по вопросам финансовой грамотности, финансовой культуры – у нас открылся новый сайт, проводим регулярные встречи и уроки. Но это тоже займет годы, поэтому это даже не проект, а образ жизни. 

- А как обстоит ситуация с инфляцией и инфляционными ожиданиями в регионах?

- У нас пока нет информации по инфляционным ожиданиям населения в региональном разрезе. Мы об этом задумываемся. Сейчас главная задача  –  работать с инфляционными ожиданиями бизнеса. Для российской действительности возможно даже больше важны инфляционные ожидания бизнеса, поскольку они проявляются в инфляции через издержки, зарплаты, цены. И здесь мы видим заметный прогресс в сближении инфляционных ожиданий с целью по инфляции вблизи 4%. Посмотрим, как пойдет в 2018 году. Прошлый год с точки зрения достигнутых цифр и даже среднегодовых показателей заметно отличается от 2016 года – все цифры оказались уже ближе к цели. А «ощущаемая» людьми инфляция в последние два месяца впервые достигла однозначных значений. 

А с инфляцией в регионах происходит то же самое, что и по всей стране. Сейчас в трех федеральных округах инфляция сложилась выше среднего по России - Центральном (2,7%), Северо-Западном (2,27%) и Уральском (2,3%), но все равно это низкие уровни.

- А банковская система еще много лет будет жить в условиях профицита ликвидности?

- Я уже боюсь зарекаться. (Смеется.) Я прогнозировал долгие годы жизни при дефиците, но потом все развернулось из-за цен на нефть и привело к тому, что суверенные фонды начали тратить, и мы перешли к профициту. В нынешних условиях все выглядит так, что на сценарном горизонте будет сохраняться структурный профицит ликвидности. А дальше все зависит от сценария. 

- В послании Федеральному посланию президент Владимир Путин поручил новому правительству и ЦБ представить план по стимулированию инвестиций в российскую экономику, прежде всего, на модернизацию и технологическое перевооружение. И, по мнению ЦБ, это должны быть государственные или частные инвестиции?

- Инфляция – лишь один из вкладов в благополучие и экономический рост. Есть много других направлений работы. Например, важные элементы здесь – это налаженность финансовой системы, как она будет перераспределять средства между экономическими агентами. 

Здесь масса вопросов, связанных с трансформацией сбережений в инвестиции: какие финансовые посредники будут, какую роль будет играть банковский сектор, как нарастить объем долевого финансирования, нарастить роль капитала. Все эти вопросы - часть нашей миссии как ЦБ. И все это обсуждается, это на повестке дня.