МОСКВА, 15 июн — ПРАЙМ, Надежда Цыденова. Пермская компания Promobot, основанная в 2015 году, сегодня является крупнейшим производителем автономных сервисных роботов для бизнеса на территории РФ, Северной и Восточной Европы. При этом основными рынками продаж компании являются страны Ближнего Востока и Северной Америки. Как геополитика влияет на бизнес компании в США, когда компания начнет серийное производство человекоподобного робота, а также о поиске инвестиций и регулировании в интервью агентству "Прайм" рассказал сооснователь, директор по развитию Promobot Олег Кивокурцев.
- Расскажите, что из себя представляет компания сейчас? Как и где собираете роботов?
— Сегодня мы расположены в Перми на территории двух тысяч квадратных метров. Там находятся все основные этапы производства нашей продукции. Также у нас есть 11 субподрядчиков по всей России, которые производят нам комплектующие – металлические и пластиковые детали, электронные компоненты. На 80% наша продукция является отечественной, на 20 % — импортной. Мы импортируем из Китая преимущественно материнские платы, звуковые карты, видеокарты, просто потому что в России их не делают. Электронику мы также во многом закупаем в России. На базе нашего предприятия мы осуществляем проектирование и монтаж, а производство плат производят подрядчики в Зеленограде и Перми.
- Получается, что вы продаете сейчас два вида роботов? В каких сферах и странах они работают? Можно ли оценить вашу долю на рынке?
— Наше направление называется сервисная робототехника. У нас есть робот четвертой версии, который стоит 1,2 миллиона рублей, робот второй версии – 480-900 тысяч рублей. Они для разных целей. Promobot четвертой версии выполняет узкие бизнес-задачи. Он может интегрироваться со сторонними системами и устройствами, такими как система приёма оплаты платежей, диспенсер выдачи пластиковых карт доступа, печать чеков на термопринтере и многие другие. Promobot второй версии данным функционалом не обладает, но благодаря тому, что он способен отвечать на вопросы, распознавать речи, общаться, транслировать материалы на своём дисплее, он используется в основном для привлечения внимания, встречи гостей и консультирования.
У нас около девяти направлений индивидуальных приложений для Promobot V.4.: торговые центры, аэропорты, банки, ритейл, образование, робот для медицины, робот-полицейский, робот-консьерж для бизнес-центров. Еще есть множество разных, пока не масштабируемых направлений.
Сейчас мы экспортируем в 34 страны. Среди экспортных направлений у нас на первом месте стоят страны Ближнего Востока: ОАЭ, Кувейт, Катар, Саудовская Аравия. На втором месте страны Северной Америки, на третьем – страны СНГ.
Если говорить о рынке, по данным международной федерации робототехники за 2018 год, всего на данный момент сервисных роботов произведено 11 тысяч штук по всему миру. На первом месте японская компания Soft Bank Robotics с их роботом Pepper, на втором месте – компания Qihan из Китая, они производят роботов SanBot. По данным Soft Bank Robotics, компания произвела 8,5 тысячи единиц. По данным Qihan, компания произвела около 2 тысяч, и 500 получается мы. То есть в процентном соотношении по объему, то мы где-то 4-5% рынка занимаем.
Почему мы отстаем? Во-первых, в китайскую компанию вложили около 700 миллионов долларов, в японскую – миллиард долларов. Мы работаем за счет собственных вложений, также у нас были инвестиции от Фонда развития интернет-инициатив (ФРИИ) в 2016-2017 годы в размере 150 миллионов рублей, но это несопоставимо с мировым рынком. И, конечно же, у нас силы для захвата глобального рынка слабее, но с точки зрения продукта все отмечают, что наш продукт совершеннее в плане системы распознавания лиц и речи. У нас есть технология SDK (soft developer kit, позволяет делать разные кастомизации), большая лингвистическая база (11 языков), и за 2018 год одиннадцать дистрибьюторов перешли к нам от наших конкурентов.
- С чем связано то, что Ближний Восток у вас на первом месте по продажам?
— Начнем с того, что в арабских странах сейчас уже десятки лет тенденция на то, чтобы перестать быть экономикой сырья и прийти к технологической экономике. У них сейчас тотальная цифровизация.
Во-вторых, арабы любят продукт глазами, всем известный факт. Третий момент это то, что у нас единственный робот в мире, который говорит на арабском языке. Мы его научили, это было непросто. Три данных факта позволили нам иметь преимущества в качестве поставщика.
- Вы как-то рынок Азии не упомянули совсем. Вы там есть?
— В Сингапуре один робот и в Китае восемь. Но это сложный рынок в плане языка. Есть правила в русском и европейских языках, что между словами пробел, в китайском языке только между предложениями пробел, а точек нет, это полностью меняет логику построения нашей лингвистической базы и тормозит локализацию продукции. Поэтому все силы больше на Ближний Восток и Запад.
- Я читала, что год назад вы заключили контракт на поставку 2,8 тысячи роботов в США. Учитывая сложные взаимоотношения между нашими государствами, влияет ли геополитическая ситуация на вас и на ваши отношения с американцами?
— В целом, не влияет. Америка не вводила эмбарго против России в сфере высоких технологий. Никаких препятствий в логистике и в продажах нет.
Но есть два момента. Банк при оплате потребовал у нашего покупателя (в США) выписку о том, что учредители компании-получатели не имеют недвижимости в Крыму. Мы предоставили эту выписку, покупатель перечислил нам деньги. Второй момент, скорее всего, связан не с геополитикой, а с тем, что страны достаточно далеко находятся друг от друга. Клиенты наших дистрибьюторов иногда беспокоятся насчет скорости доставки комплектующих, а также возможным ухудшением экономических отношений и запрета на ввоз тех или иных товаров. Но мы объясняем, что ничего страшного, у нас есть склад (в США), поэтому логистических проблем быть не должно.
- Немного необычно, что компания из Перми поставляет роботов в США, которые являются передовой страной в плане технологий. Неужели у них нет собственных разработок в этой области?
— Как раз-таки за счет того, что мы в Перми, это дает нам огромное преимущество на рынке. Пермь – технологический город, у нас предприятия всех видов, всех циклов. И за счет того, что уровень оплаты труда ниже, получается себестоимость любого узла, произведенного в Перми, автоматически ниже. Также за счет того, что все сконцентрировано в одном месте, нет переплаты за логистику. И третье – у нас очень сильные университеты, очень много умных молодых специалистов. И конечно же мы живём в глобальном мире, современные способы связи позволяют нам продавать в любые страны, независимо от того, где мы находимся.
- Есть ли сейчас новые контракты, которые готовятся?
— Буквально неделю назад мы заключили контракты с Кувейтом, Израилем и Швецией. Общая сумма контракта составила 700 тысяч долларов. Получается, всего был контракт на 28 роботов: 8 роботов для Швеции (для образования), 10 роботов для Израиля (будут поставлять их в клиники медицинские) и 10 для медклиник в Кувейте.
- А в России ваши роботы работают?
— Да, по всей России. В Москве, например, в Сбербанке, музее современной истории России, в торговых центрах и т.д.
- Сбербанк себя сейчас позиционирует как технологическая компания. Кажется, у них даже есть Лаборатория робототехники. Планирует ли банк купить у вас еще роботов?
— Всего у них 11 наших роботов в разных офисах и разных департаментах. Но у них сейчас есть своя лаборатория. И они пока на пульсе держат руку, они стремятся к каким-то своим решениям прийти. Лаборатория существует недавно, и они выбирают, во что углубиться. Как только они стратегию и направление утвердят, они решат: либо они сами что-то подобное будут создавать, либо они в нас будут инвестировать, условно купят. Может быть, какая-то третья модель будет: сконцентрируются на роботах, которые деньги перекладывают, а сервисных будут наших закупать.
- Какая у вас сейчас структура акционеров? Планируете ли привлечь новых инвесторов? Может быть, ведете уже переговоры?
— ФРИИ Инвест (29%) и основатели – председатель совета директоров Promobot Алексей Южаков (22,8%), я (5,5%), технический директор Игорь Еремеев (8,5%), главный конструктор Максим Утев (5,5%) и операционный директор Максим Чугунов (3,2%). Также в наш капитал входят бизнес-ангелы Евгений Плужник (11,5%) и Григорий Бубнов (14%), которые нас проинвестировали на ранней стадии.
Да, мы занимаемся поиском капитала раунда Б. Ранее мы привлекали по международным меркам посевной раунд (2,5 миллиона долларов), а сейчас ищем капитал раунда А, Б мы рассматриваем в районе 7 миллионов долларов. Сейчас ведем переговоры с несколькими фондами. Оценка нашей компании составляет пока предварительно в районе 30 миллионов долларов. Общаемся с российскими фондами, международными фондами. Я думаю, что в 2019 году мы уже с какими-то фондами заключим соглашения.
- Это венчурные фонды или финансовые конгломераты?
— Есть и корпоративные европейские фонды, есть и финансовые конгломераты. Есть и российские.
- Какую долю в компании планируете продать?
— Около 20-25%.
- Недавно вы презентовали нового робота, который внешне похож на человека. Это пока прототип? Почему вы решили создать такого робота? В будущем мы придем к тому, что они будут выглядеть как люди? Действительно ли есть запрос на таких роботов, этично ли это?
— Это был наш первый робот, который обладал кожным покровом. Я думаю, что в 2019-2020 году мы покажем нового Алекса, уже похожего не на концепт, а серийный продукт. Есть такой график “Зловещая долина робототехники”, который гласит, чем больше робот похож на человека, тем он лучше воспринимается. Есть большой провал на графике, когда он не совсем похож на человека, поэтому идет отрицание. Но все равно все будут стремиться к тому, чтобы это достичь. Тот, кто раньше этого достигнет, тот захватит рынок. Конечно же, здесь много этических аспектов. Много, конечно, внутренних барьеров во взаимодействии человека придется преодолевать, но это неизбежно.
Также, помимо презентации нового продукта, нашей целью было показать, что мы именно технологическая компания в том плане, что мы не просто завод роботов, а у нас есть множество прорывных технологий: своя нейронная сеть для ответов на вопросы, своя система распознавания речи, которая есть только у "Яндекса" и у нас на рынке.
- Говоря о технологической компании, рассматриваете ли вы продажу своего софта?
— Мы рассматриваем. Во-первых, мы уже продаем наше "железо" (микрофонный массив для распознавания речи), сервоприводы, датчики. Что касается софта, наше решение по распознаванию речи выведено в отдельный продукт, его можно купить. Есть ряд заинтересованных компаний. Но это не наше основное направление, мы еще придем к тому, чтобы это максимально монетизировать. Тем не менее, и сделки у нас есть, и сбыт.
- Как сейчас регулируется робототехника? Регулируются ли взаимоотношения человека и робота? По вашему мнению, какими правилами нужно дополнить регуляторику?
— Роботы регулируются как электроприборы. В целом, нас все устраивает. Мы всем правилам соответствуем, у нас нет никаких нареканий. Какие есть минусы, если мы говорим про российское регулирование? Не существует ни одного государственного органа, который сертифицирует аккумуляторные батареи для авиадоставки. Таким образом, нам приходится отправлять роботов из России, а аккумулятор отдельно доставлять из Китая. Потому что никак на борт мы не поместим груз. Это огромная проблема, такие ограничения ввели после того, как телефоны Galaxy взрывались во время полёта. После этого законодательство относительно аккумуляторов резко и максимально ужесточилось, относительно всех устройств с аккумуляторами, а никакие меры по поиску компромиссов не были предприняты до сих пор.
В целом, в индустрии много чего нужно совершенствовать. Это именно нейронные сети — на каких данных они обучаются? Персональные данные: робот видит людей, куда он это передает? Персональные помощники, с которыми ты разговариваешь. Военная робототехника: робот прицелился, а кто стреляет, робот или человек?
У нас какие риски? Если робот на кого-то наедет, будем виноваты мы. Мы специально для этого датчики разрабатываем, есть красная кнопка на спине у робота. Много таких моментов, которые мы сами вперед законов предусматриваем.
— А персональные данные как вы обрабатываете?
— Здесь мы пользуемся руководством GDPR, которое запрещает хранить и отправлять данные без согласия человека. Робот знакомится с человеком, определяет его лицо, пол, возраст. Но запоминает он его только в том случае, если человек нажал на "да".
- В целом, какие у вас планы на ближайшее будущее?
— Наша задача сейчас расти по горизонтали, использовать разные кейсы применения, разные языки. Например, в медицине, мы разработали робота-консультанта. В ближайшее время мы разработаем робота, который будет собирать данные с людей об их состоянии. Будем продолжать историю с роботом полицейским, будем делать персонального робота, который будет управлять домом, такая потребность уже есть.