МОСКВА, 14 сен — ПРАЙМ. В России истощаются запасы нефти, которые легко добывать — в этих условиях нефтяным компаниям приходится искать все новые и новые решения, чтобы поддерживать уровень производства. О разработке передовых технологий нефтедобычи, перспективах водородной энергетики и новейших стартапах в интервью агентству "Прайм" рассказал директор по технологическому развитию "Газпром нефти" Алексей Вашкевич. Беседовала Дарья Семенова.
- Нефтегазовая отрасль традиционно считается консервативной. Насколько она готова к внедрению новых технологий?
— Чтобы ответить на этот вопрос, я приведу несколько цифр. Если 20 лет назад нормой было ежегодное открытие от одного до трех новых месторождений в год с запасами более 100 миллионов тонн углеводородов каждое, то сейчас успешный год — это открытие 1-3 месторождений с запасами более 10 миллионов тонн.
Мы видим, что восполнение ресурсов легкими запасами практически исчерпано. За последние десять лет продуктивность новых пластов, то есть их способность отдавать нефть, снизилась в восемь раз. Конечно, если не учитывать шельф, который требует серьезных инвестиций. Именно поэтому мы занимаемся трудноизвлекаемыми запасами.
А технологии — единственный ключ для их промышленного освоения. Без них отрасли будет сложно поддерживать текущий уровень добычи углеводородов даже в среднесрочной перспективе.
- Как можно повлиять на ситуацию?
— Ключевой аспект — работа с эффективностью как раз за счет технологий. Здесь многое поменялось за последние годы. Например, десять лет назад горизонтальное бурение считалось крайне сложным процессом. Теперь это уже часть привычной операционной деятельности. В нашей компании более 80% ежегодного бурения — именно высокотехнологичные скважины, без которых освоение трудноизвлекаемых запасов просто невозможно.
В то же время ключевой драйвер, влияющий на эффективность — это не операционные затраты, связанные с добычей уже разведанных и разработанных месторождений. Самыми значительными всегда были инвестиции в капстроительство, где ключевой фактор — стоимость материалов и металлопроката. На этот вызов мы тоже стараемся находить технологические ответы.
Например, прорабатываем проекты по применению в строительстве новых композитных и инновационных материалов, которые прочнее, дешевле, эффективнее. Другой пример: мы всё чаще используем так называемые блочно-модульные решения. То есть привозим на месторождения уже готовые блоки, из которых затем монтируется инфраструктура.
Если предельно упрощать — то это своего рода конструктор. Так получается гораздо быстрее, экономнее и качественнее, чем полная сборка на месторождении. Причем в дальнейшем, при переходе на новые этапы эксплуатации месторождения, какие-то установки можно демонтировать и перевезти на новые проекты. Это совсем новый подход, который только начинает внедряться в отрасли.
Но, конечно, у технологических решений есть предел влияния на рентабельность разработки. И когда одних технологий уже недостаточно, дополнительным рычагом может стать налоговое и экономическое стимулирование со стороны государства. Здесь уже сделаны достаточно серьезные шаги, например, по трудноизвлекаемым запасам.
- "Газпром нефть" не первый год участвует в Тюменском нефтегазовом форуме. Какие ожидания от него в этом году? Какие технологии планируете презентовать?
— В этом году, помимо нашей технологической повестки, мы на Тюменском нефтегазовом форуме, конечно, будем говорить об энергопереходе. В том числе о его законодательной и технологической составляющей, а также о тех возможностях, которые появляются у нашей компании и всей отрасли.
Второе направление — импортозамещение. Мы активно работаем с различными партнерами и создаем важные технологические решения непосредственно в России. Нам уже есть, что показать и о чем рассказать. Например, про высокотехнологичный сервис для бурения сложных скважин — роторно-управляемые системы.
Также мы занимаемся созданием российского оборудования для проведения гидроразрыва пласта. Кроме того, "Газпром нефть" представит свою новую акселерационную программу по работе со стартапами.
- Вы упоминали акселерационную программу "Газпром нефти". Какие проекты вы уже получили?
— Давайте начнем с того, для чего вообще нужна акселерационная программа. Если представить нашу систему технологического менеджмента в виде конвейера, то чтобы в конце получить готовый технологический продукт, в начале мы должны разместить как минимум 100 заготовок. Из них в процессе движения по конвейеру 99 будет по той или иной причине отклонено. В мире стартапов это нормальная пропорция.
В фокусе нашего внимания — вторая половина этого конвейера, когда уже созданное технологическое решение интегрируется в нашу деятельность. Но до этого этапа необходимо проработать и верифицировать огромное количество гипотез, чтобы сузить выбор с сотен до десятков решений. Для этого мы используем такие инструменты, как акселерационные программы.
- Сколько сейчас участников акселератора?
— Нам поступило порядка 550 заявок. Все эти команды предполагают, что их стартапы позволят решать один или несколько наших технологических вызовов. Эти гипотезы уже прошли предварительную верификацию со стороны экспертов компании.
Мы получили даже больше заявок, чем ожидали. Причем география участников акселерационной программы охватывает практически все континенты, включая Южную и Северную Америку. Это в очередной раз подтверждает, что у технологий нет границ — ни географических, ни административных.
- Компания будет сама инвестировать в эти проекты?
Для верификации 10-20 стартапов не требуется значительных инвестиций. А на следующем этапе, когда проект достигает определенной зрелости и его ценность хотя бы предварительно подтверждена, тогда уже подключаются различные механизмы финансирования.
- Для каких категорий запасов вы сейчас разрабатываете технологии в первую очередь?
— Если говорить про вызовы, где мы рассчитываем получить эффект в краткосрочной перспективе, то они связаны с ресурсной базой, которая уже находится в разработке. Или это пограничные запасы, где применение технологий позволяет вывести их освоение в рентабельную зону.
На долю таких проектов приходится порядка 70% нашего портфеля. Как правило, они связаны с системой управления разработкой месторождений. Мы оцениваем новые решения для увеличения притока нефти, для высокотехнологичного бурения. Всё то, что повышает эффективность.
Оставшаяся часть портфеля сфокусирована на стратегических направлениях — тех, которые "выстрелят" не через год или два, а через пять лет и позже. Сюда входит работа с нетрадиционными и трудноизвлекаемыми запасами (то есть ТРИЗами): бажен, доманик, палеозой, сложная ачимовская толща Ямальского, Гыданского и Надым-Пур-Тазовских регионов.
Если говорить про долгосрочную перспективу, то основные тренды связаны с повышением автоматизации наших объектов. Снижение вовлечения человека на операционных объектах — это очевидный тренд.
- Расскажите подробнее о работе с нетрадиционными запасами и ТРИЗами?
— По бажену заканчивается первый этап пятилетнего технологического эксперимента, в рамках которого мы тестировали и импортозамещающие технологии, и новое оборудование российского производства. Это позволило нам сократить совокупные затраты на добычу тонны баженовской нефти с 30 тысяч до 13 тысяч рублей.
Следующая цель — в скором времени выйти на показатель 8,5 тысяч рублей за тонну, чтобы начать коммерческую разработку бажена на обустроенных месторождениях.
Подобного рода проекты мы также реализуем для доманика и палеозоя. По палеозою у нас есть значительные наработки в Томской области. В этом году мы выходим там на новые лицензионные участки, чтобы проверить весь набор технологических решений, которые были разработаны за последние несколько лет.
Фактически до конца года мы готовы представить концепцию промышленной технологии поиска доюрских объектов и начать ее масштабирование.
- Как "Газпром нефть" может коммерциализировать свои технологии?
— У нас есть специальное подразделение, которое занимается оценкой потенциала коммерциализации любой технологии в секторе апстрима, которая разрабатывается в периметре компании. А также взаимодействует с внешней экосистемой для выработки оптимальных форматов коммерциализации в будущем. В том числе за счет формирования партнерств или привлечения софинансирования от заинтересованных фондов и других структур.
Кстати, объектом коммерциализации являются не только сами технологии, но и те запасы, которые мы готовим к освоению за счет инноваций. Здесь хорошим примером может стать несколько совместных предприятий, созданных с другими отраслевыми игроками для разработки новых решений освоения ТРИЗ. В числе наших партнеров "Зарубежнефть", "Лукойл" и "Татнефть".
- Какие технологии вы уже готовы предложить рынку?
— За последние полтора года мы проанализировали весь набор решений, применяемых в периметре блока разведки и добычи "Газпром нефти". Порядка 20 из них было выбрано в качестве кандидатов для внешней коммерциализации.
Один из примеров — продукт, созданный совместно с командой МФТИ. Это симулятор в области гидроразрывапласта — "КиберГРП", который мы на сегодняшний день уже активно представляем на российском рынке. В комплексе с другими цифровыми инструментами компании эта технология способна повысить эффективность добычи нефти из низкопроницаемых пластов.
Кстати, сразу после Тюменского нефтегазового форума в Дубае пройдет крупнейшая мировая техническая конференция Общества инженеров-нефтяников. Там "Газпром нефть" будет представлять партнерам свои технологические стартапы с высокой степенью готовности к коммерциализации, в том числе на ближневосточном рынке.
- Какие технологии вы представите на конференции в Дубае?
— В этом регионе мы ориентируемся на те вызовы, которые стоят перед ближневосточными компаниями. Первый связан с низкопроницаемыми коллекторами. Здесь мы будем представлять как комплексные технические решения, так и программные продукты. Второй вызов формируется на базе тенденций энергоперехода и декарбонизации. У нас есть опыт безопасной и эффективной утилизации СО2, который мы готовы предложить рынку.
- Россия и весь мир готовится к созданию международного рынка водорода. Какие технологии для производства водорода "Газпром нефть" уже разрабатывает, какие инвестиции требуются и в какие проекты?
— Сегодня важнее не то, сколько водорода вы производите, а как вы его производите. Если этот процесс сопровождается значительным выбросом CO2, такой продукт может быть не востребован рынком или иметь меньшее конкурентное преимущество. Поэтому фокус внимания направлен на разработку решений, позволяющих производить водород с минимальным или полностью отсутствующим выбросом CO2. Сегодня технологии улавливания и утилизации углекислого газа востребованы многими индустриями, чья работа связана с эмиссией диоксида углерода. Например, с этими сложностями сталкиваются металлургические компании. При этом нефтяники умеют безопасно и эффективно закачивать СО2 в геологические пласты, сокращая таким образом выбросы в атмосферу. У нас уже есть подобные проекты, и мы готовы делиться своим опытом с партнерами.
- Как технологии могут изменить разведку и добычу на горизонте, допустим, до 2050 года?
— Основной тренд, конечно, будет направлен на автоматизацию и роботизацию, прежде всего, на удаленных объектах с минимальным присутствием человека. Дистанционная видеоаналитика, в том числе беспилотная, будет охватывать все этапы как разработки, так и последующей эксплуатации месторождений. Конечно, продолжится развитие программного комплекса с фокусом на искусственный интеллект.