Банки не спешат сокращать валютную ликвидность, несмотря на большие оттоки

Банки не спешат сокращать валютную ликвидность, несмотря на большие оттоки  По данным обзора банковского сектора ЦБ, в июне российскими банками была получена прибыль – 138 млрд руб., что немногим больше м./м., несмотря на то, что объем отчислений в резервы почти не изменился. В отличие от предшествующего месяца объем просрочки не вырос, а несколько сократился (на 34,6 млрд руб.) как в корпоративном, так и розничном сегментах (что, скорее всего, является следствием произведенных списаний). Данные по объему проблемных и безнадежных ссуд доступны лишь за апрель, и они свидетельствуют о том, что текущего запаса капитала над минимально допустимым уровнем едва хватает, чтобы покрыть незарезервированные плохие кредиты («наследие прошлых лет»). Переход к МСФО 9 в расчете достаточности капитала потребовал бы смягчения нормативов (видимо, этот переход будет сильно растянут во времени). Исходя из полученной прибыли, банки могли бы направить больший объем прибыли в резервы, если бы не необходимость поддержания текущего относительно высокого темпа роста активов (+6,8% г./г., рост рублевых кредитов составил +15,8% г./г.). Планируемое (с начала 2020 г.) масштабное снижение коэффициентов риска (RW) по корпоративному сектору (со 100% до 65%) повысит достаточность капитала, что частично решит указанные проблемы (см. наш комментарий “Новый подход к оценке кредитного риска – способ масштабной докапитализации банков для поддержки экономики” от 5 июля). 

Большой отток валюты со счетов клиентов не привел к сокращению запаса ликвидности 

В валютной части баланса в июне со счетов юрлиц (без учета Минфина, физлиц) произошел большой отток средств (8 млрд долл.), при этом на счета физлиц поступило всего 1,5 млрд долл. Объем валютного кредитования почти не изменился (по-видимому процесс “дедолларизации”, в результате которого за последние 12М валютный портфель сократился на 9,3 млрд долл., замедлился). В результате по кредитно-депозитным операциям произошел отток валютной ликвидности в размере 6,6 млрд долл., который обусловлен существенным сокращением сальдо счета текущих операций (по причине выплаты дивидендов и роста импорта). Несмотря на такой большой отток, запас валютной ликвидности (превышение высоколиквидных активов над остатком валютных средств на расчетных счетах юрлиц) у банков даже вырос (на 3,7 млрд долл. до 18,8 млрд долл.). Это связано с тем, что сокращение средств на расчетных счетах не привело к снижению высоколиквидных активов. По-видимому, банки для исполнения валютных обязательств перед клиентами получили валюту из своих рублевых средств (по ранее заключенным форвардным контрактам с небанковским сектором). Стоит отметить, что в июне прошлого года также наблюдался большой отток средств со счетов клиентов (4,6 млрд долл.), который сопровождался падением запаса валютной ликвидности (на 6,7 млрд долл.). Сейчас банки предпочитают иметь более высокий запас валюты (в том числе за счет ОВП) в ожидании будущих оттоков во 2П или ослабления рубля.

Риски смещены в сторону удорожания долларовой ликвидности и ослабления рубля 

Накопленный запас валютной ликвидности в сумме с ожидаемым нами сальдо счета текущих операций во 2П (16 млрд долл. при средней цене на нефть 65 долл./барр.) покрывает объем покупки валюты ЦБ РФ для Минфина (в рамках реализации бюджетного правила). В этой связи мы предполагаем, что банковский сектор не будет испытывать потребность в валютной ликвидности еще длительное время (3 мес.), что ограничивает потенциал для расширения базисных спредов. Однако риски (которые могут реализоваться при усилении оттока капитала, например, из-за сокращения дифференциала между рублевыми и долларовыми ставками) смещены в сторону удорожания долларовой ликвидности и ослабления рубля. Возобновление Казначейством операций «валютный своп» (предоставление рублей банкам в обмен на доллары, вчера было размещено 100 млрд руб.) также будет способствовать удорожанию валютной ликвидности. 

Из-за дефицита рублей банкам пришлось увеличить долг перед Казначейством

В рублевой части баланса также произошел отток средств со счетов корпоративных клиентов (-66 млрд руб. против притока 600 млрд руб. в апреле), при этом несмотря на большой приток средств на счета физлиц (+270 млрд руб.), банкам пришлось нарастить долг перед Казначейством (на 309 млрд руб. до 2,1 трлн руб.). Прирост рублевого кредитования составил всего 358 млрд руб. (то есть фондирование, привлеченное у Казначейства в таком объеме, было избыточно). Это подтверждает наше предположение о том, что рублевые средства были направлены для исполнения валютных обязательств. В результате значение рассчитываемого нами индикатора структурного дефицита ликвидности выросло с 1,5 трлн руб. до 2,2 трлн руб., что свидетельствует об ухудшении ситуации с рублевой ликвидностью (следствие низких бюджетных расходов и высокого объема размещений в июне). Дефицит рублевой ликвидности (главным образом у крупных банков) обуславливает повышенную рублевую ставку по валютному свопу (нулевой базисный спред на o/n в течение длительного времени – аномалия, случившаяся в этом году из-за чрезмерной дедолларизации валютного кредитного портфеля некоторыми банками). Во 2 П мы ожидаем улучшения ситуации с рублевой ликвидностью из-за сокращения размещения ОФЗ, что вместе со смягчением монетарной политики ЦБ РФ будет способствовать снижению рублевых ставок (на 25 б.п. ниже ключевой ставки).

Планируемое снижение RW создает езе одно конкурентное преимущество для госбанков

По нашим оценкам, половина прироста рублевого корпоративного кредитования (+11,6% г./г.) образована конвертацией валютных кредитов (неденежная проводка), без которой рост составил бы скромные 6,5%, что меньше номинального роста ВВП. По-видимому, в попытках простимулировать экономический рост ЦБ РФ намерен провести масштабное снижение RW (смягчение требований к оценке кредитного риска), которое, по нашему мнению, может оказать долгосрочный негативный эффект на развитие банковского сектора. Дело в том, что иностранные банки (они представляют большую часть успешных частных банков в РФ) не смогут воспользоваться предлагаемым послаблением в регулировании кредитного риска (у них есть более жесткие стандарты управления кредитным риском, в том числе наложенные материнской структурой). Как следствие, госбанки получат еще одно конкурентное преимущество (помимо фондирования от государства в различной форме и вливаний в капитал), и их доля в секторе продолжит расти (сейчас она уже составляет 75%+). Это может привести к накоплению кредитного риска в корпоративном секторе (вследствие кредитования в отсутствие экономических условий), который при падении цен на нефть может реализоваться и иметь негативные макроэкономические последствия.