Нил Маккиннон
Термин «валютные войны» с некоторых пор широко употребляется для обозначения феномена, который экономисты называют конкурентной девальвацией национальных валют – когда страны намеренно девальвируют валюты ради получения конкурентного преимущества в сфере экспорта. Однако ослабление одной валюты означает одновременное укрепление другой. Этот процесс приобретает спиралеобразный характер, но в конечном итоге в выигрыше не оказывается никто. В крайних случаях «валютные войны» могут вести к протекционизму и введению контроля над капиталом, когда страны начинают прибегать к другим способам защиты своих экспортных секторов. Как правило, это оказывает негативное воздействие на состояние мировой торговли и экономики, а также может привести к развалу международной монетарной системы (что подтверждают исторические примеры отмены золотого стандарта в 1930-х гг. и Бреттон-Вудской валютной системы в 1970-х гг., когда США девальвировали доллар и отказались от его конвертируемости в золото).
С момента финансового кризиса 2007–2009 гг. центробанки ведущих стран придерживаются крайне либеральной монетарной политики, включающей нулевые ставки по основным операциям и количественное смягчение, другими словами, запуск печатного станка. Неудивительно, что в периоды, когда на финансовых рынках начинается волна бегства в качество, данная политика ведет к ослаблению валют, а такие валюты, как швейцарский франк, японская иена и доллар США становятся объектом притока капитала в качестве инструментов хеджирования рисков. Конечно, когда тенденция к уходу от риска сходит на нет, и инвесторы начинают с большей уверенностью оценивать свои перспективы на финансовых рынках, этот приток капитала тоже прерывается, а защитные валюты ослабевают – именно такую ситуацию мы наблюдаем в настоящее время.
Монетарная политика США попала под огонь критики со стороны политиков многих развивающихся стран, особенно азиатских, где проводимое ФРС количественное смягчение привело к ослаблению доллара. Это, в свою очередь, способствует укреплению азиатских валют и, следовательно, затрудняет проведение денежно-кредитной политики в этих странах. Что делать политикам в этой ситуации – снижать процентные ставки для ослабления национальной валюты или это просто ухудшит инфляционные ожидания? Ряд стран, такие как Бразилия и Южная Корея, уже прибегали к «мягким» мерам контроля за движением капитала и ограничениям оборота иностранной валюты с целью предотвращения укрепления национальной.
