В продолжении программы количественного смягчения нет необходимости

Позицию ФРС, выраженную накануне в протоколах заседания ФРС, нельзя назвать слишком спорной; представленные оценки перекликаются с нашим собственным мнением относительно того, что США станут первой среди ведущих экономик мира (за исключением Китая), темпы роста которой в следующем году вернутся на уровень, превышающий среднестатистическое значение. Процесс ослабления долговой нагрузки на американские домохозяйства в значительной степени завершен, а за последний квартал объем заимствований населения США даже немного вырос. Одновременно достигнут ощутимый прогресс в деле сокращения дефицита федерального бюджета: с 10.0% ВВП в 2009 до 4.1% ВВП в 2013 финансовом году. В текущем году расходы бюджета США сокращены на 1.75% ВВП, что стало вторым крупнейшим сокращением за период после Второй мировой войны. Особенно любопытен тот факт, что, несмотря на затягивание бюджетного пояса, экономика США продолжает расти примерно на 2% ежегодно.

Приведенные факты свидетельствуют об устойчивости частного сектора, которому удалось укрепить состояние своего баланса после финансового кризиса 2007–2008 годов. Таким образом, в настоящий момент необходимость в дальнейшем ужесточении бюджетной политики ослабевает, а это создает предпосылки для ускорения экономического роста в 2014 году.

Безусловно, определенные проблемы в бюджетной сфере пока сохраняются, и не последнее место среди них занимает предстоящий «второй раунд» дебатов по вопросам секвестра бюджета и повышения лимита госдолга, к которым Конгрессу предстоит вернуться в январе–феврале будущего года. Мы предполагаем, что республиканцы при формировании своей позиции по этим вопросам будут ориентироваться на промежуточные выборы в Конгресс (в ноябре следующего года), так как в прошлом месяце рейтинг доверия к их партии упал до рекордно низкого уровня (именно на республиканцев избиратели возложили основную вину за 16-дневное «закрытие правительства»).

По нашему мнению, в продолжении программы количественного смягчения нет необходимости. От программы больше выиграли спекулянты с Уолл-стрит, чем экономика, при этом наличие избыточной ликвидности привело лишь к раздуванию цен на активы и возникновению сильного неравенства в доходах и благосостоянии. Степень воздействия программы на реальную экономику – вопрос спорный, причем даже поверхностное исследование показывает, что экономический эффект с точки зрения стимулирования совокупного спроса и ускорения инфляции минимален. Стоящая перед Федрезервом задача заключается в выборе правильной тактики выхода из программы количественного смягчения, в процессе реализации которой баланс регулятора вырос до 3.9 трлн долл. ФРС надеется, что рынки поймут разницу между «сокращением вливаний» и тактикой «опережающего прогноза» по процентным ставкам. Вместе с тем у участников денежных рынков может появиться впечатление, что Федрезерв «отстает от тренда» и в настоящий момент слишком озабочен макроэкономической статистикой, которая ставит под сомнение концепцию продления периода низких ставок по федеральным фондам. Утрата доверия к регулятору грозит резким усилением волатильности процентных ставок, поскольку рынки при оценке активов начинают закладывать ожидания более скорого, чем предполагалось первоначально, повышения ставки по федеральным фондам – в этом случае ставку действительно придется повысить раньше 2017, 2016 и даже 2015 года.

Возврат к устойчивым темпам роста и сворачивание программ количественного смягчения окажет положительное воздействие на доллар только в том случае, если американская экономика и ФРС в обоих случаях будут первыми. Доходность 10-летних казначейских облигаций США в прошлом месяце, когда участники рынков полагали, что сворачивания программы покупки облигаций не произойдет, не опускалась ниже 2.47%. Исходя из этого, можно предположить, что возврат к теме «сворачивания» (при допущении, что в сейчас инфляция в США равна 1.0%) может привести к тому, что доходность 10-летних UST протестирует отметку 3.0%. В среднесрочной перспективе нельзя исключить рост доходности до 3.5–4.0% при вероятном ускорении номинального роста ВВП.