Зампред Газпромбанка Ваксман: Очень многое в ICO пока граничит с мошенничеством

МОСКВА, 11 дек - ПРАЙМ, Анастасия Сапрыкина. Внимание властей и инвесторов всего мира в уходящем году приковано к новому и пока не регулируемому явлению в финансовом мире – криптовалютам, ценовые виражи самой известной из них - биткоина - поражают воображение аналитиков. Это самый яркий, но не главный пример развития блокчейн-технологий, и понимая это, российские банки стараются не просто заскочить в поезд цифровой экономики, но занять там места в вагоне первого класса. 

Какие новые возможности дает банкам "диджитализация" бизнеса, что это значит для их клиентов, почему идея ICO при всей своей привлекательности сейчас больше похожа на мошенничество, станет ли биткоин настоящей валютой, и умрет ли в конце концов "свободный майнинг", рассказал в интервью агентству "Прайм" заместитель председателя правления Газпромбанка Олег Ваксман. 

- Власти и бизнес сейчас делают ставку на развитие цифровой экономики. Газпромбанк состоит в ассоциации "ФинТех", в рамках которой идет активная работа над технологией блокчейна для финансовой отрасли. Какое применение Газпромбанк видит этой технологии в банке?

- Блокчейн – одна из технологий, на которую мы пристально смотрим. У нее огромные перспективы. Сейчас все говорят о криптовалютах, но это только одно из применений технологии. Мы считаем, что в течение 3-5 лет она получит широкое распространение. На ее базе можно делать много продуктов, оптимизирующих как банковскую, так и корпоративную деятельность.

Сейчас мы сфокусированы на разработках по следующим направлениям: блокчейн-нотариат, системы децентрализованного голосования, смарт-контракты, эскроу системы для первичного размещения токенов (ICO) и криптовалютные проекты. В частности, мы работаем над пилотом продукта, с помощью которого пользователи смогут использовать криптовалюту как для расчетных операций, так и в качестве высокорискового инвестиционного инструмента. Когда будут разрешены вопросы регулирования, мы сможем предложить его нашим клиентам.

- А каким должно быть регулирование блокчейна?

- Блокчейн – это просто платформа, среда разработки. Как ее можно регулировать, мне не до конца понятно. Я знаю, что государство больше смотрит на регулирование криптовалют.

- По вашему мнению, как государство должно регулировать криптовалюты?

- Мы часто встречаемся с экспертами, и здесь очень много тяжелых вопросов – что такое "криптовалюта", и возможно ли вообще такое понятие. Наше мнение в том, что биткоин является финансовым инструментом, а не валютой. Мое личное мнение, что биткоин больше похож на дериватив, чем на bill-of-exchange (вексель – ред.). 

Любая валюта чем-то обеспечена, будь то золото или фактическая гарантия государства. Чем сейчас обеспечен биткоин? Спросом и предложением. А что у нас обеспечено спросом и предложением? Финансовые инструменты. При этом финансовые инструменты под собой тоже имеют какой-то базовый актив, например, форварды, опционы на нефть или акции. То есть какой-то кэш-поток. 

Биткоин сейчас обеспечен, можно сказать, ценой на электричество, но в общем-то это чистый спрос-предложение. Владелец кошелька "Голубой зайчик" продает владельцу кошелька "Красная шапочка" по такой-то цене, потому что они вот так договорились, опираясь на биржевую цену, что это его рыночная цена. Так ли построено рыночное ценообразование на валюту? Не совсем. 

Да, у валюты есть котировки, ею можно торговать, но у нас сегодня под каждой валютой есть какое-то обеспечение - гарантия государства. Поэтому мне очень тяжело сейчас понять, как можно регулировать криптовалюту именно как валюту. Сколько реально стоит золото? Нет реальной его стоимости. Мы просто решили, что золото будет стоить столько, так как оно торгуется на бирже. Криптовалюты ближе к этому.

- Но ведь золото используется для производства, например.

- Да, его используют, но это не определяющий фактор цены золота. Из золота можно сделать ложку, но вряд ли ею будут есть. Его ценность в том, что мы решили, что это драгоценный металл. Почему? Потому что его мало. Спрос и предложение. Биткоинов тоже мало (scarcity factor) – спрос и предложение.

- Если примут регулирование криптовалют, то Газпромбанк будет с ней работать? И ведется ли уже работа в этом направлении?

- Мы уже занимаемся, но в рамках прорабатывания возможностей работы с ней как с инвестиционным инструментом. Наши клиенты инвестируют в разные активы, в разных странах. Газпромбанк - это международная группа, у нас есть дочерние банки и в Люксембурге, и в Швейцарии. В некоторых странах, где у нас есть дочерние банки, продажа и покупка биткоинов или другой криптовалюты – юридически легальная вещь. 

Если наши клиенты хотят его купить, инвестировать в него и держать в портфеле, они это могут сделать. Очень важно то, что мы занимаемся этой историей прежде всего потому, что она интересует нашего клиента. Если он к нам приходит и говорит, что хочет купить биткоин, а мы ему долго будем говорить, что ничего не можем сделать, то клиент просто пойдет в другой банк и купит его там. Поэтому мы должны развиваться в этом направлении чисто с рыночной точки зрения. Поскольку пока нет четкого соответствующего регулирования в России, мы, естественно, не предлагаем клиентам криптовалюту и не будем этого делать, пока законодательство нам это не позволит.

- С криптовалютой неразрывно связана тема ICO. Как считаете, перспективна ли эта модель краудфандинга? Многие говорят, что ICO – это своего рода финансовая пирамида, как вы относитесь к такой точке зрения?

- Давайте начнем с краудфандинга. Это достаточно раздутая вещь. Большинство так называемых финтек краун-лендеров берут свои деньги у банков и крупных инвестиционных фондов, а не передают от людей к людям. Доля peer-to-peer (от людей людям – ред.) в краудфандинге мизерная. На американской платформе Landing Club и английской Funding Circle – это монстры в краудфандинге – деньги, которые они раздают, являются прежде всего институциональными деньгами. Это не добрый Билл дает доброму Джону деньги через эту платформу. Это совсем не так. Скорее, огромный фонд дает Джону деньги под большую ставку через краудфандинговую платформу.

Теперь про ICO. Это хорошая идея. Она дает возможность более широким массам инвестировать в компании напрямую. В целом замечательная идея. На практике сейчас это совершенно нерегулируемая среда. Инвестиции в большинство компаний не просто раздуты, я бы сказал больше - очень многое в ICO граничит с мошенничеством или является мошенничеством.  

Также многие просто не понимают, во что инвестируют. Очень много инвестиций носят примерно такой характер: "а давайте вложим в стартап, который занимается блокчейном, но что конкретно он делает, мы не понимаем", и это все в биткоинах. Чем подогреваются инвестиции? Если криптовалюта, к примеру, биткоин или эфириум, растет, то и вложение растет, не важно, делает это сам актив или нет. А если у нас есть понимание, что все, что связано со словом "блокчейн", растет, да еще и все, что в биткоинах тоже дорожает, то мы получаем 200-300% возврата на инвестиции в моменте. И так же в момент все это можем потерять. Те ожидания возврата от вложений, которые есть у инвесторов, сейчас не реалистичны. Я считаю, что рынок достаточно хаотичен и на данный момент очень и очень рискован.

 - А Газпромбанк смотрит на возможности, которые предоставляют ICO?

- Смотрим на некоторые. Пока, на мой личный взгляд, рынок реальных денег там не очень глубокий. Что такое ICO? Это тот же самый IPO только через цифровой токен. Это одно и то же, только права не очень защищены и не слишком понятно, куда ты инвестируешь. Фундаментальной разницы нет. Поэтому мы, конечно, смотрим на ICO реальных активов, но пока все это в общем только зарождающаяся система. Американцы, наверное, сделали правильный ход, что уже пытаются отрегулировать это как IРО. Эта история должна идти в том направлении.

- В России тоже стоит вводить регулирование ICO по аналогии с IРО?

- ICO – это очень широкое понятие – первичное предложение токенов. Токены могут быть по своему характеру бондом, акцией, деривативом или нотой, зависит от того, что прописано в его документации. Пока же бывают прописаны очень странные вещи. Недавно был ICO реального актива, не буду говорить какого. В документе было написано, что "вы инвестируете в добычу ископаемых, а если мы лицензию не получим или не выйдет у нас выкопать эти ископаемые, то можете идти и копать их сами". Вот это что за инструмент? 

- И кто-то в это проинвестировал?

- Да! Много денег не подняли, но кто-то все же проинвестировал. Поэтому то, что написано внутри токена, очень важно. Он может покрывать любой финансовый инструмент. Поэтому мне пока не полностью понятно, как регулировать ICO. Главное – подойти с умом и не зарегулировать его до такой степени, что его будет так же тяжело провести, как полноценное IPO. Но какого-то особо нового регулирования не нужно. Например, на Западе же есть биржи для небольших компаний, поэтому им намного легче выходить на публичные рынки, чем мегакомпаниям. Но какое-то регулирование обязательно нужно, ведь люди уже сейчас теряют деньги.

- Как вы видите процесс развития майнинга?

- Небольшие майнеры уйдут с рынка. Сейчас большинство биткоинов уже майнится на больших индустриальных фермах в Китае. Потребители – Европа и Америка. Здесь стандартная модель: делается в Китае, потребляется на Западе. Все эти майнеры с двумя компьютерами в гараже скоро станут нерентабельными.

Я считаю, что в конце концов какое-то регулирование должно быть, в первую очередь из-за безопасности. Будут ли майнить только крупные телеком-компании, крупные банки или ЦБ? Думаю, что это не очень важно, если это будет лицензированная деятельность. А она может стать лицензионной, потому что мечта о том, что каждый человек может майнить, а валюта будет свободной "от тирании государств", сама потихоньку умрет, потому что рентабельности не будет. Она свободна только до тех пор, пока мы можем пойти и промайнить, а нам это уже дорого, да и видеокарточки не купить. Тут один крупный банк все скупил. О какой свободе тут говорить?

- В этом году начал работать ГПБ Digital. Не могли бы вы рассказать о компании? Чем сейчас занимается ГПБ Digital?

- GPB Digital – корпоративный акселератор, который инвестирует в стартапы, способные создать инновации в бизнесе и обществе. Наша задача – построить инфраструктуру, которая клиентов Газпромбанка свяжет с молодыми технологическими проектами, найдет им применение в нашей экономике. 

Газпромбанк готов инвестировать в инженерно-технические разработки для реального сектора, технологии для сельского хозяйства, образовательные инициативы. Я общаюсь с руководителями бизнеса и слышу запрос на новые решения, вижу готовность вкладывать. Но недостаточная зрелость большинства российских стартапов – серьезный барьер. 

- ГПБ Digital и блокчейн-платформа Waves подписали ранее меморандум о партнерстве для продвижения преимущества комплексных услуг по проведению ICO и индивидуальных блокчейн-решений среди предприятий реального сектора экономики. Что уже сделано в рамках этого меморандума? С какими предприятиями ведете работу?

- Мы пока не можем анонсировать конкретные размещения, но есть ряд заинтересованных компаний. Это небольшие игроки добывающего рынка РФ.

- Зампред правления Сбербанка Станислав Кузнецов ранее говорил, что обсуждает с банками и ведомствами создание некой технологической платформы, где бы кредитные организации и телеком-компании могли бы обмениваться информацией о фактах мошенничества. Известно ли Газпромбанку об этом проекте? Интересен ли он банку?

- Сейчас у нас огромное количество инициатив в сфере безопасности, только ленивый этим не занимается. Я слышал про эту инициативу, но не могу ничего конкретного прокомментировать. 

В целом, можно ли создать бюро, которое будет за всеми следить используя big data? Можно. Китай точно этим занимается. Но у кого есть информация о гражданах? У государства – налоговые органы, ГИБДД, есть у телеком-компаний (мы постоянно звоним), есть у провайдеров геолокации, у банков, у операторов кредитных карт, которые знают, где, сколько и на что мы тратим. Если мы все это соединим, то будет хорошее понимание о большинстве людей, включая мошенников. Недавно была статья "Утопия 2030 года". В этой утопии принципа неприкосновенности и приватности частной жизни нет, о вас все всё знают, но вам легко живется. Вы выходите на улицу, заходите в кафе, и вам сразу подносят ваш самый любимый кофе с корицей. Все автоматизировано, особо работать не нужно. Может быть, так и будет. 

Инициатив по объединению данных сейчас будет много – банки над этим работают, телеком. И мы над этим работаем. Больше и больше данных. Главный вопрос – этическое использование этих данных. Насколько люди захотят, чтобы все их данные будут всем доступны.

- Как вы думаете, захотят или нет?

- Между безопасностью и ленью обычно выигрывает лень. Поэтому, похоже, что могут захотеть. Мы уже сейчас это видим. Например, сейчас европейское законодательство требует открывать API (открытый интерфейс – ред.) банков. То есть каждый банк должен информацию о своих клиентах давать финтех-компаниям, даже если он этого не хочет. Банки в целом, конечно, против, но в основном в Америке и Европе уже смирились. Человеку удобно видеть все свои счета из разных банков в одном приложении. Люди просто в огромных количествах отдавали свои логины и пароли финтех-компаниям, те заходили на сайты банков и делали скрин-скрейпинг – снимали эти экраны, и у них была общая картинка по счетам. Люди сами это сделали. Так что между ленью и безопасностью лень выиграет. И уж в битве с неприкосновенностью частной жизнью –  думаю, выиграет точно.

- К слову о будущем, Сбербанк пошел по пути создания технологической платформы, которая позволит построить целую экосистему. Интересны ли Газпромбанку такие проекты? Если нет, то на что делает ставку банк?

- Газпромбанк прорабатывает различные стратегии. Мое сугубо личное мнение заключается в следующем. Во-первых, экосистему хорошо создавать, когда ты Facebook, Google или, может, Сбербанк, когда у тебя доминирующая, на грани с монополией, доля рынка. Строить такую историю, не имея хотя бы 30-35% рынка, смешно. 

Но есть и другая модель – создание инфраструктурных сервисов, которые могут прорастать в разные экосистемы. Например, white label инструменты для банковских расчетов, позволяющие подключаться к ним любому партнеру через открытый API. Я больше верю в white label, особенно для компаний, которые не имеют 50-60% рынка. 

Почему? Я считаю, что экосистемы, если они управляются огромными корпорациями, не будут настолько клиенториентированными. Огромный банк от одного клиента не зависит и, как бы ни старался, не сможет обращаться с каждым пользователем так же бережно, как небольшая компания. С небрендированными банковскими инструментами добавить к своему сервису банковскую функциональность сможет любой стартап. Большинству людей нужны от банка три кнопки: "переведи", "сделай платеж" и "получи ссуду". Остальное – это выдуманное нами же банкирами. Это мое личное мнение, понятно, что многие со мной не согласятся.

- Как противостоять хакерам, особенно банкам? Глава антивирусной компании "Лаборатория Касперского" Евгений Касперский ранее говорил, что количество кибератак в РФ будет расти в 2017-2018 годах, причем они будут нацелены на совершенно разные устройства, в том числе производственные объекты, транспорт и электростанции. Согласны ли вы с таким мнением?

- Чем больше денег в цифровой экономике, тем больше туда будут обращаться профессиональные мошенники. Это будет огромная растущая индустрия. Зачем ходить с пушкой в банк, где уже наличных денег-то нет? Старый добрый человек с ружьем туда придет что, расстреливать мобильные интерфейсы? Думаю, это будет постоянный процесс, такой же как традиционная борьба с преступностью.

- В прошлом году Газпромбанк и Российский квантовый центр запустили первый защищенный квантовый канал - банк соединил два своих здания в Москве 30-километровой линией квантовой связи. Какие результаты есть у этого "пилота"? Это "пилот" только для нужд самого банка?

- С квантовым центром мы сделали пилотные транзакции. Квантовые технологии, на которые мы сейчас смотрим, делятся на две таких группы. Первое - это передача информации квантовой криптографией. Она уже сделана. В Китае есть квантовые линии. Мы тоже экспериментируем с нашей линией, которая уже сегодня может передавать информацию на расстояние до 100 км. 

Квантовая криптография является основным моментом. Сейчас то, что зашифровано на блокчейне, практически невозможно расколоть, но можно попробовать, потому что шифрование идет на уровне бинарной логики – 1-0-1-0. Да, это намного сложнее, расшифровка займет "миллион лет" на тех мощностях, которые сейчас есть, но это возможно. Расшифровать криптографию на уровне квантов невозможно, даже если у тебя квантовый компьютер. Это в принципе невозможно, потому что  ограничено законами физики, а не только мощностями. Такой уровень шифрования недешевый, он, например, для государственной информации и финансовых транзакций. Сейчас IBM сделала 50Q-битный квантовый компьютер. Пока ему далеко до расшифровки блокчейна, но через несколько лет тот может стать уязвимым. Мы фокусируемся на криптографии, а не на разработке квантового компьютера.