МОСКВА, 28 июн — ПРАЙМ, Анастасия Сапрыкина. Сбербанк на фоне роста популярности безналичных способов оплаты у россиян поставил задачу перевести весь набор услуг в онлайн. Об изменении поведения клиентов, будущем наличных денег, экономии от электронных документов, отказе от валютного кредитования населения, подготовке к Чемпионату мира и работе во время мундиаля рассказал зампред правления крупнейшего российского банка Александр Торбахов в интервью агентству "Прайм".
- Идет Чемпионат мира по футболу в России. Как Сбербанк готовился к этому событию?
— Что такое Чемпионат мира для нас? Это резкий рост количества туристов, преимущественно иностранных. Их потребность в банковских услугах состоит в снятии небольшого количества наличных, но в основном они пользуются картами.
Что касается нашей эквайринговой сети, торговые точки очень хорошо оснащены – у нас в небольших киосках цветы по картам покупать можно. Такого нигде в мире вы не увидите. В этом смысле мы к приему иностранных гостей готовы.
Второй компонент – это наличные, которые можно получить через банкоматы. Мы постоянно занимаемся улучшением состояния нашей банкоматной сети. К чемпионату мы ожидали дополнительный всплеск спроса на наличные, поэтому мы немного увеличили сеть банкоматов в городах проведения ЧМ – сейчас их 9400 единиц. Целый ряд устройств был установлен специально под чемпионат – в местах, где собирается большое количество болельщиков.
Третий элемент – это обслуживание наших клиентов в случае возникновения у них каких-то вопросов. Банкоматы оснащены восемью языками – русским, английским, немецким, испанским, французским, итальянским, финским и китайским. Мы охватываем практически всех людей, которые к нам приехали.
- Сбербанк как-то повышал защиту банкоматов?
— Не могу сказать, что мы как-то специально в преддверии чемпионата это делали. Это наша регулярная работа. На банкоматы иногда совершаются вандальные нападения, но вандализм требует тишины и покоя, это обычно делается глубоко за полночь. В этом смысле нас Чемпионат немного спасает, потому что тишины и покоя не будет.
- А угроз каких-то ждете?
— Угроз не ожидаем. Мы ожидаем наплыва специфических клиентов – их не интересуют наши депозиты и ипотечные кредиты. Их интересуют наличные и скорость. А еще они любят покупать сувениры, поэтому им интересны наши монеты. Для нас это не впервой, мы справились с огромным наплывом во время Олимпийских игр. Это часть нашей работы — управление неравномерными клиентскими потоками. Мы к этому готовы.
- Говоря о депозитах, каких темпов роста депозитов вы ждете в этом году по рынку?
— С начала года темпы существенно выше. В прошлом году их практически не было – все укладывалось в процент. Сейчас они исчисляются единицами процентов. Точные прогнозы мы не имеем права давать, даже если бы их можно было сделать.
- ЦБ сейчас ужесточает регулирование валютного кредитования. По вашему мнению, как это скажется на валютном кредитовании по рынку?
— Мы для себя на этот вопрос ответил давно и не занимаемся валютным кредитованием физлиц, потому что в каком-то смысле это неравная игра. Если уж компании с профессиональным менеджментом не понимают, что делают, когда берут валютный кредит, то простому человеку делать долгосрочные прогнозы и управлять валютным риском особенно тяжело. Заканчивается это обычно плохо, потому что люди становятся неспособными отвечать по взятым обязательствам. Поэтому Сбербанк давно не кредитует население в валюте и другим не рекомендует. Надеюсь, что с рынка это явление постепенно будет уходить.
- Сейчас многие страны стремятся повысить объем безналичных платежей. Банк России прогнозирует, что в России в этом году доля безналичным платежей может достигнуть 50%. На ваш взгляд, можно ли полностью избавиться от наличных денег в обращении? Какая доля была бы оптимальной для российского рынка?
— Некоторые из моих коллег смеялись надо мной, когда мы ставили себе цели в этой области. Прошло пять лет, и мы сегодня представляем достаточно интересный опыт на мировом уровне по проникновению безналичных способов оплаты. Людям должно быть удобно расплачиваться безналичным способом. Ведь когда вы идете по магазинам, которые не принимают карты, я могу вам долго рассказывать про безналичный мир, но вы все равно воспользуетесь наличными средствами. Поэтому мы и поставили перед собой задачу обеспечить терминалами львиную долю торговых точек.
В ходе реализации проекта торговые точки сначала заявляли, что безналичные платежи – это долго и они снижают их выручку. Совместными усилиями с платежными системами мы довели технологию до того, чтобы эти транзакции теперь занимали секунды. Сегодня вы в жизни не рассчитаетесь наличными так же быстро, как по карте. Особенно если это бесконтактный платеж.
Потом начались совсем нюансы – очень маленькие торговые точки. Если в продуктовый магазин сходить с картой было уже можно, то цветы в киоске купить еще было нельзя, а овощи на базаре тем более. Сейчас и киоски оснащены POS-терминалами. А совсем мелкие покупки на рынке идут через P2P переводы, это тоже была революция.
Последним оплотом был транспорт. Человек минимум два раза в день использует общественный транспорт, если не ездит на работу на машине или не ходит пешком. И человеку нужно было иметь при себе наличные деньги, чтобы оплатить транспорт. Два года назад мы поставили эту задачу – и сегодня уже более 50 городов в России покрыты нашим эквайрингом в транспорте. Теперь в тех местах, где раньше царили наличные, царят карты. Если безналичный способ более удобный, то, несмотря на то, насколько наличные привычны, процесс пойдет.
- Вы видите предел этому?
— Я думаю, что он очень высоко. Я не идеалист и понимаю, что оборот наличных сохранится как минимум в теневой экономике. Поэтому наличные не исчезнут никогда — какой-то процент наличных останется. Но то, что нормальные люди в повседневной жизни практически полностью откажутся от наличных денег, это точно. В итоге наличные будут измеряться в 10-15% от оборота.
- Как часто сейчас клиенты Сбербанка снимают наличные?
— Пять лет назад 87% этих ежемесячных поступлений пенсий и зарплат в наших банкоматах снимались, и это практически всегда происходило в первые дни. Сейчас чуть больше 40% снимается, порядка 60% тратится безналичным способом. Сумасшедший рост. Можно сказать, что у россиян произошло изменение модели поведения. Всего за 5-6 лет мы стали одной из самых безналичных стран в мире.
До лидеров, например, стран Скандинавии, нам еще далеко, но на фоне многих других развитых стран мы выглядим уже очень прилично. Если бы еще в этом движении помогло государство, было совсем здорово. Не могу понять, почему годами обсуждается абсолютно естественная для всего мира норма в виде лимита на объем наличной операции. То есть вы не можете сделать покупку за наличные свыше какой-то суммы. Только за безналичный расчет. В одних странах этот лимит 3000 долларов, в других 5000, где-то 10000.
У нас по-прежнему можно увидеть покупку квартиры или автомобиля за чемодан наличных денег. Можно долго говорить про борьбу с коррупцией, почему проще не запретить платить чемоданами наличных?
- Говоря о бесконтактных платежах, сейчас на российский рынок выходит китайская платежная система WeChat Pay. Планирует ли Сбербанк как-то взаимодействовать с ней?
— Они в каком-то смысле наш конкурент. Я считаю, что они какую-то нишу займут, но проделать то, что было сделано в Китае… Россия сегодня уже во многом безналичная страна. WeChat 15 лет назад решал эту проблему в Китае – они превращали наличный Китай в безналичный. Но мы уже серьезный путь в этом направлении прошли: люди привыкли, что они получают зарплату на карту и потом деньги, не снимая, тратят. Зачем переходить на другую технологию? Но мы с интересом наблюдаем за коллегами.
- Сбербанк уже достаточно давно продвигает идею офиса без бумаги. Почему вы решили осуществить такой переход? Остались ли операции, которые все еще бумажные? И какую экономическую эффективность получает банк от внедрения данной технологии?
— Мы не верим в бумагу — это неудобно ни клиенту, ни банку. Это расходы и операционные риски. Экономия складывается из трех компонентов. Во-первых, экономия на бумаге – в год мы экономим 1,3 миллиарда листов или 300 миллионов рублей. Второе – архив. Раньше мы постоянно наращивали архивные площади, потому что документы в банке хранятся долго, некоторые – до 15 лет. В прошлом году мы впервые начали их сокращать. И третья, самая большая часть, — это экономия на ручном труде: работа в отделении, перевозка в операционный центр, обработка там, перевозка в архив, хранение в архиве годами. Общая экономия составляет порядка 1,5 миллиарда рублей в год.
По основным операциям – депозиты, платежи, переводы, получение кредитных и дебетовых карт – у нас безбумажный офис уже реализован. Бумажными остались кредитные операции. Мы планируем перевести их на безбумажную технологию в следующем году.
Сразу оговорюсь, некоторые клиенты переживают, когда слышат о том, что мы перешли на безбумажные операции. Если клиент хочет получить бумажный документ, то мы его, конечно же, выдадим. Сейчас мы говорим о бумажных документах самого банка — мы не хотим иметь склады бумаг, нам нужны электронные архивы. С моей точки зрения, у мира нет другого пути, кроме как избавиться от бумажного анахронизма.
