"Планируемый выпуск валютных облигаций ВЭБа мог бы оказаться весьма полезным во всех смыслах изобретением, которое позволило бы осуществить некую "рекуперацию" золотовалютных резервов, осевших в частных руках в процессе "плавной девальвации", чтобы направить их на какое-то полезное дело, например на помощь в рефинансировании внешнего долга частных компаний /этакий гибридный привод в экономике/.
"Рекуперация" резервов важна, так как накопление валютных активов в экономике продолжается, и этот процесс не остановить "зажиманием" банковской ликвидности, на что наивно надеются многие наши коллеги.
Свежий пример: "Подконтрольная ГМК Норильский Никель ОГК-3 приобрела у ВТБ 384,729 млн. евро за 17 миллиардов рублей, сообщила компания". Угадайте, что теперь сделает ВТБ? Правильно, пойдет на биржу и купит соответствующий объем валюты, иначе выполнение клиентского поручения "загонит" ВТБ в "шорт" по евро. И так происходит сейчас во всей экономике. Итог – рост валютных активов банковской системы, с которым ныне все предлагают бороться, ограничивая ликвидность.
Процесс накопления валютных резервов экономикой, или, если хотите, ее "де-рублизацию", не остановить ограничением ликвидности. Предприятия и население не регулируются Центральным Банком, и ограничений на капитальные операции для них нет. Население и бизнес продолжат покупать валюту, пока сохраняются негативные ожидания по курсу рубля. Причем ожидания не среди банкиров, которых всегда можно убедить действовать вопреки своим ожиданиям, а именно среди населения, чье мышление обладает колоссальной инерцией, и которое единожды разочаровавшись в рубле будет годами после этого покупать на все свои свободные деньги валюту. Банки в данном случае – заложники своих клиентов, и ограничивая им ликвидность можно добиться лишь усугубления проблем в банковском секторе и роста рыночных рублевых ставок до космического уровня. Ведь все банки, сидя "по уши" в валютных активах, будут пытаться "своповать" эту валюту на ограниченную рублевую ликвидность. Что же делать?
В данной ситуации может быть несколько выходов.
Первый выход: сбить девальвационные ожидания. На наш взгляд, сейчас это уже практически невозможно сделать. Поезд девальвации уже отошел от платформы и набрал скорость, теперь население будет годами скупать валюту, чтобы там ни говорили Президент, Премьер или представители ЦБ. Кто и когда в России доверял словам представителей власти? Тем более невозможно сбить девальвационные ожидания, когда все ведущие экономисты, как заведенные, твердят "надо ослабить рубль, надо ослабить рубль, надо ослабить рубль". Хотя, если честно, нам непонятно, какие стратегические выгоды можно извлечь из систематического унижения собственной национальной валюты. Итог будет один – инфляция, отсутствие сбережений, отсутствие собственной жизнеспособной банковской системы, проблемы с инвестициями, зависимость от внешних заимствований и т.д. При этом, безусловно, АВТОВАЗ сможет просуществовать еще пару лет как раньше, пока цена "Приоры" вновь не сравняется со стоимостью Ford Focus. Дальше, все по-новой. Мы этого хотим добиться?
Второй выход остановить де-рублизацию - это введение ограничений на капитальные операции. На наш взгляд, это выход реальный. Ну зачем, спрашивается, ОГК-3 валюта? Если для того, чтобы оплатить импортное оборудование – то, пожалуйста! Но нет, по сообщению СМИ, ОГК-3 хеджируется от ослабления рубля, и эти деньги вместо инвестиций идут на увеличение валютных активов и пассивов ВТБ. Да, вернув ограничения на капитальные операции, мы распрощаемся с мечтой под названием "конвертируемый рубль", однако есть ли с чем прощаться? Посмотрите вокруг! Рубль снова становится деревянным. А зачем деревянному рублю конвертируемость? Кто собирается этой конвертируемостью воспользоваться? Иностранные инвесторы? Торговые партнеры по СНГ? Население? Мечты о конвертируемости рубля и о превращении его в региональную резервную валюту закончились с началом девальвации. Ограничения на капитальные операции уже не изменят привлекательности российской валюты в глазах общественности. Всю работу в этом направлении надо начинать заново. Так стоит ли цепляться за такую "конвертируемость"?
Третий выход – не ограничивать накопление резервов в экономике /сохранив конвертируемость рубля/, но постараться направить их на что-то полезное, например, на рефинансирование внешних долгов или на финансирование дефицита госбюджета. Это и есть "рекуперация резервов". К счастью, в процессе де-рублизации доверие пока утрачено лишь к рублю, но не к институтам власти и к их кредитоспособности. Этим можно воспользоваться. Тем более что банки не знают, что сейчас делать с накопленными ими валютными активами. Держать их где-либо еще, кроме еврооблигаций ломбардного списка и валютных корсчетов в ЦБ, – означает навлечь на себя гнев ЦБ и оказаться лишенным доступа к беззалоговым аукционам. При этом покупать еврооблигации в условиях глобального кризиса – означает связываться с серьезными рыночными рисками, а валютные корсчета не слишком интересны из-за низких процентных ставок. В таких условиях валютный выпуск от лица самого государства или какого-либо его "агента", например ВЭБа, мог бы оказаться очень востребованным, при условии, что это будет бумага с невысокой дюрацией, плавающим купоном и, ко всему прочему, рефинансируемая в ЦБ.
Для государства это бы означало сразу несколько важных преимуществ: 1/. фактическое сохранение резервов в стране; 2/. получение дополнительных ресурсов для программ по рефинансированию частного внешнего долга; 3/. дополнительный источник средств для покрытия дефицита бюджета и стимулирования экономического роста. Правильно, зачем обращаться за ресурсами к МВФ или к международным рынкам капитала, если в стране и так полно ресурсов? Нужно только грамотно этими ресурсами распорядиться. Со временем, когда девальвационный ажиотаж спадет и ситуация на мировых рынках пойдет на лад, государство расплатится по этим валютным долгам, и если к тому моменту доверие к национальной валюте восстановится, эти деньги вновь будут конвертированы населением и бизнесом в рубли.
У рекуперации есть только один серьезный минус. Это риски, которые берут на себя государство и экономика.
Государство, решив занять валюту внутри России, в дальнейшем принимает ответственность за стабильность курса рубля уже не на словах, а на деле. Потратив эти деньги в рублях для финансирования дефицита бюджета и программы стимулирования роста, государство берет на себя серьезные валютные риски. В дальнейшем ослабление курса рубля уже не пройдет безболезненно для суверенной кредитоспособности и окажет серьезный негативный эффект на способность государства обслуживать свои долги. Таким образом, государство и население оказываются в одной лодке, так как в случае девальвации потеряет не только население, но и государство. Будем надеяться, что государству этот риск не безразличен.
Есть риски и в программах рефинансирования внешнего долга. Будущая конъюнктура рынков основных экспортных товаров неизвестна, как неизвестно и то, когда откроются международные рынки капитала, поэтому пока нет ясности, как будут возвращать долги государству те компании и банки, которым государство помогает в рефинансировании внешних долгов сейчас. Покупатели валютных облигаций ВЭБа и все их кредиторы – от ОГК-3 до деревенской бабушки с новомодным мультивалютным депозитом – разделят между собой эти риски.
Несмотря на то, что рекуперация резервов сопряжена с вышеупомянутыми рисками, мы полагаем, что это лучшее, что сейчас можно сделать, раз уж процесс де-рублизации экономики набрал силу. Хотя, возможно, введения ограничений на капитальные операции также не избежать, раз уж мы не хотим отпускать рубль в свободное плавание совсем", - Павел Пикулев, НБ "Траст"
