10 апреля 2009 г в 09:26 /здесь и далее время московское/ полковник Краснокутский на вышке аэродрома, после того, как там не сумел совершить посадку и был отправлен на запасной аэродром российский Ил-76, произнес: "Надо полякам сказать, какой для них вылет". "...Ты глянь, накрыло мгновенно...", - сказал он двумя минутами позже, имея в виду сильный туман, который никто не прогнозировал. Диспетчеры тогда стали звонить оперативному дежурному управления воздушным движением и предупреждать, что для польского борта нужно искать запасной аэродром:
09:40. Краснокутский - оперативному: "... По моим данным, Тушка польская вылетает, они к нам не запрашиваются, они летят сами, надо им передать, что нас накрыло. Видимость сейчас метров 400... Ну тогда надо запасной ему искать, если он готов. Внуково там или что-то такое".
Тем не менее, выйти на связь с лайнером польского президента долгое время не получалось, однако при первом же разговоре с ним - в 10:23:30 - руководитель полетов подполковник Плюснин тут же запросил, какой у них остаток топлива и какой предполагается запасной аэродром. Командир воздушного судна Аркадиуш Протасюк ответил, что аэродромы - Минск и Витебск, топлива на борту 11 тонн.
В 10:24 диспетчер сообщил экипажу: "На "Корсаже" /Смоленск-Северный/ туман, видимость 400 метров, температура плюс 2, давление 745, условий для приема нет".
"Спасибо, но если возможно, попробуем подход, но если не будет погоды, тогда отойдем на второй круг", - ответил через 11 секунд польский борт.
Через несколько минут, обсуждая возможность посадки, Краснокутский отметил в разговоре, что "это решение международного номер один, он там сам". Это подтверждает версию МАК о том, что диспетчеры не могли запретить самолету садиться, так как по международным правилам, такое решение остается за командиром воздушного судна.
В 10:35 после снижения лайнера до уровня 500 метров /Краснокутский в это время договаривался о запасном аэродроме, Плюснин - говорил с экипажем/ польский летчик на вопрос диспетчера сообщил, что уже садился на военных аэродромах, а после предупреждения с уровня 100 метров быть готовым к уходу на второй круг ответил: "Так точно".
В 10:37 Краснокутский заметил: "Еще хуже стало, ты глянь... Он не зайдет. Ты главное дай ему на 2-й круг, значит на второй круг и всё, а там дальше сам принял решение, пусть сам решает".
В 10:39 руководитель полетов сказал экипажу Ту-154: "Посадка дополнительно". Это означает, что посадка не разрешена, но полоса свободна, и командир самолета сам вправе принять решение о приземлении.
Тем не менее, польский самолет продолжил снижение. Последнее, что слышно на микрофоне от его экипажа - "Фары включёны".
В 10:40-10:41 последовали команда диспетчера "Горизонт, 101-й! /позывной борта/. Контроль высоты, горизонт!". Затем он четыре раза повторил "Уход на 2-й круг", но польский борт не отзывался.
В 10:41 Ту-154 рухнул в нескольких сотнях метров от взлетно-посадочной полосы, "левее... возле дороги".
В катастрофе самолета президента Польши погибли все 96 человек, находившиеся на его борту - глава государства, его супруга и члены официальной делегации, следовавшие для участия в траурных мероприятиях в Катыни.
Между тем, ранее в тот же день на аэродроме Смоленск-Северный совершил посадку другой польский самолет - Як-40. Уже в 08:55 видимость в районе аэродрома была 4 км, стояла дымка. В течение последующих 15 минут видимость лишь ухудшилась до 1,2-1,3 км. В 09:15 Як-40 удалось приземлиться, хотя в последний момент диспетчер давал экипажу команду об уходе на второй круг. После успешного приземления он похвалил командира экипажа.
Позднее, как установили в ходе расследования эксперты МАК, командир президентского Ту-154 также связывался с пилотом приземлившегося под Смоленском Як-40 и спрашивал о погодных условиях на аэродроме. Тот охарактеризовал ситуацию как "полный каюк".
А российскому Ил-76, летевшему из Внуково, уже в 09:25 сесть не удалось, сначала он ушел на второй круг, а затем - на запасной аэродром.
