Вопрос: Григорий Александрович, насколько велика сейчас проблема избыточной ликвидности у банков второго уровня? Обоснованно ли они действуют, создавая столь значительные подушки безопасности?
Ответ: И да, и нет. Понятно, что банки, обжегшись на молоке, дуют на воду. Мы проводим мониторинг, опрашивая почти 2700 предприятий ежеквартально,и видим, что две трети предприятий вообще не имеют банковских кредитов. За ссудами к банкам обращаются всего 22-24% предприятий, и такая ситуация сохраняется последние несколько лет. И самое замечательное, что примерно 21% предприятий кредиты получают. Таким образом, удовлетворяемость составляет 92%. Так что любимая фраза некоторых компаний о трудностях получения кредита не подтверждается опросами самих предприятий. Проблема вдругом: банки смотрят на имеющийся пул кредиторов предприятия и говорят: "Вот этот уже закредитован, мы ему ничего давать не будем, а этот вызывает какие-то сомнения". Банки не должны сидеть и ждать идеального заемщика. Но и заемщики не должны жаловаться и писать письма в администрацию президента, о том, какие плохие банки. Банки и заемщики должны искать пути компромисса. Важно, что потенциал финансового посредничества в Казахстане очень велик, даже в области кредитования. Второй сферой спасения банков и пенсионных фондов от избыточной ликвидности может стать программа частно-государственного партнерства. Соответствующий законопроект находится на рассмотрении парламента. Если права инвесторов будут хорошо защищены, то и банки, и НПФ, будут участвовать в финансировании крупных инфраструктурных проектов, прежде всего, через покупку облигаций. Доходность по этим бумагам будет выше, чем по госбумагам или по нотам Нацбанка. Третий путь – проблему накопившихся проблемных кредитов будем решать через выкуп активов через Фонд проблемных кредитов (ФПК), который приступит к работе в мае. Если он хорошо будет работать, и банки продадут ему часть проблемных кредитов, то у них появятся деньги для дальнейшего кредитования.
Вопрос: Расскажите, пожалуйста, подробнее о выкупе проблемных активов, будут ли его проводить пропорционально?
Ответ: Мы будем работать с теми банками, которые захотят продать кредиты, то есть выставим добровольную оферту. Оценку стоимости кредитов, не связанных с объектами недвижимости, и будут проводить независимые оценщики. В повседневную работу ФПК, которая является «дочкой» Нацбанка, мы вмешиваться не будем.
Вопрос: С чем связано ограничение по сделкам с недвижимостью?
Ответ: Эти сделки исключены, потому что сумма таких кредитов значительно выше, чем возможности ФПК. Схема фондирования ФПК предполагает выпуск облигаций, первый транш которых приобретают пенсионные фонды, второй – банки, третий, если будет необходимость, выкупит Нацбанк. По нашей оценке, сумма не связанных с недвижимостью проблемных кредитов оценивается в 2 миллиарда долларов. Средний дисконт будет составлять примерно 50%, так что для фондирования деятельности фонда потребуется около 1 миллиарда долларов. Вместе с тем, величина проблемных ссуд, связанных с недвижимостью, выше примерно в 2,5 раза – то есть порядка 5 миллиардов долларов. Мы, как Нацбанк, на такие инвестиции идти уже не готовы. Такого вида кредитами будут заниматься специально созданные «дочки» самих банков.
Вопрос: В течение какого срока будет проведено размещение облигаций ФПК?
Ответ: Все зависит от готовности ФПК, от их работы с банками.
Вопрос: Григорий Александрович, а не будет ли тут определенного конфликта интересов у банков – с одной стороны, они продают проблемные долги ФПК, а с другой – покупают его же облигации второго транша?
Ответ: У банков ситуация разная – есть те, у кого проблемных кредитов мало, а избыточная ликвидность – большая. Если банки, которые будут продавать проблемные ссуды и покупать облигации по такой доходности, то ограничивать не будем. К тому же навес ликвидности большой – порядка 10-14 миллиардов долларов.
Вопрос: Если первая сделка по покупке проблемного кредита может состояться в мае, то когда состоится выпуск облигаций?
Ответ: Скорее всего, в июне.
Вопрос: А в принципе, реализовывать эту идею сейчас не поздно, ведь с момента острой фазы кризиса прошло почти 5 лет…
Ответ: Это философский вопрос. В 1999-2000 годах ситуация с проблемными кредитами была такой же и даже чуть хуже. То есть, конечно, объемы были намного меньше, но соотношение к экономике было примерно таким же. За семь лет банки эту проблемы решили самостоятельно. Но централизованное решение, которое мы сейчас предлагаем, позволяет эту проблемы решить быстрее. С одной стороны, мы видим навес проблемных кредитов, с другой – навес ликвидности. И они друг с другом взаимосвязаны: именно наличие проблемных ссуд не дает банкам возможность выдавать новые кредиты.
Вопрос: Как Вы оцениваете долю проблемных ссуд у банков?
Ответ: Примерно на уровне 30% от совокупного кредитного портфеля.
Вопрос: Как давно возникла идея частно-государственного партнерства?
Ответ: Два года назад ее предложил президент. Сейчас соответствующий законопроект находится на рассмотрении парламента. Самым принципиальным вопросом является защита прав инвесторов – речь ведь идет об инфраструктурных облигациях. У нас есть закон о концессиях, велось строительство железной дороги, компания-застройщик выпускала облигации, которые покупали пенсионные фонды. А потом выяснилось, что закон достаточной защиты инвесторам не дает, пенсионные фонды получили убытки и заявили, что впредь такие инструменты покупать не будут.Значит, нужна более высокая степень защиты.
Вопрос: Казахстанская национальная нефтегазовая компания "КазМунайГаз" получит из Национального фонда республики 4 миллиарда долларов для финансирования Кашаганскогопроекта двумя траншами – в 2013 и 2015 годах. Какова структура этой сделки? Известно, что это будет облигационный заем. Каковы его параметры?
Ответ: Если совет Нацфонда примет решение об инвестировании этих средств, то часть денег будет инвестирована в эти бумаги с доходностью 6% годовых.
Вопрос: Какие-то еще компании или проекты, помимо "КазМунайГаза", могут рассчитывать на финансирование из Национального фонда?
Ответ: Да, о них говорил президент в феврале. Там есть несколько крупных проектов, часть из которых как раз и предполагается реализовывать за счет ГЧП. Основные средства вкладывает стратегический инвестор, часть – Нацфонд через покупку облигаций.
Вопрос: В самом начале нашей беседы мы уже говорили о проблемах кредитования? Какой рост Вы ожидаете в этом году?
Ответ: Примерно 10-15%. Дело в том, что реализация запланированных нами меры не даст мгновенного эффекта. На это уйдет 2-3 года. Если у ФПК будет бешеный успех, и он все сделает за шесть месяцев, хотя это слишком хорошо, чтобы быть правдой, тогда эффект наступит быстрее. Но реально, мы полагаем, на это уйдет 2-3 года, с момента первой сделки фонда. Что касается роста кредитного портфеля банков, то прошлогодний- в 15% - считаю очень хорошим. Если ВВП будет в среднем расти на 6%, а кредиты – на 15-20%, то будет комфортно. Если рост замедлится до 10% и ниже - это будет означать слабое развитие, если будет более 20% - вызовет настороженность, если свыше 30% - то потребуется принятие превентивных мер. Я говорю это исходя из нашего прошлого опыта, когда рост кредитования доходил до 70% в год.
Вопрос: В Казахстане сейчас рекордно низкая инфляция. Нацбанк пока не задумывается об очередном снижении ставки рефинансирования?
Ответ: У нас было отсрочено повышение цен на ГСМ, хотя у нас цены ниже, чем в других странах Таможенного союза, так что выравнивание все равно будет происходить. Инфляция снижалась, и мы тоже дважды понизили ставку рефинансирования – до 6,5%. Это самый низкий уровень ставки за весь период независимости республики. Если мы увидим, что после повышения тарифов инфляция подрастет, но останется в пределах 6%, то мы можем снизить ставку рефинансирования до 6%, но это произойдет уже по итогам мая или июня. Не надо торопиться – сигнал рынку об уменьшении стоимости денег уже дан.
Анна Граник, ПРАЙМ
