ИПЦ в июле: пауза в дезинфляционном тренде

Согласно последним данным, в июле годовой рост потребительских цен в России составил 15.6%. Такой результат отражает отклонение от общего дезинфляционного тренда, но  в  то  же время является позитивным сюрпризом, поскольку общий ИПЦ в 15.6% – это ниже, чем 15.7–15.8%, на которые рассчитывали мы, и ниже тех 15.8%, на которые указывали расчеты Банка России и консенсус-прогноз, составленный агентством Bloomberg. Дезинфляция цен на продовольственные товары продолжает оказывать давление на общий показатель ИПЦ, однако превалирующую роль на этот раз сыграло повышение регулируемых тарифов на услуги. Волатильность обменного курса рубля, наблюдаемую в последнее время, и возврат к вопросу о  продуктовом эмбарго мы рассматриваем как временные явления, но в ближайшие недели собираемся внимательно следить за тем, как эти факторы повлияют на уровень инфляции.

Продолжается дезинфляция по всем категориям продовольственных товаров. Рост цен в продовольственном сегменте потребительской корзины в июле замедлился до 18.6% в  годовом сопоставлении против 18.8% в июне. Относительно предыдущего месяца более существенно понизились цены на фрукты и  овощи, хотя в годовом сопоставлении они немного выросли из-за того, что благоприятный сезонный эффект в этом году носит менее выраженный характер. В целом же цены на продовольственные товары продолжали снижаться относительно предыдущего месяца, и мы ожидаем, что в августе такая тенденция сохранится.

Повышение инфляции в сегменте услуг обусловлен индексацией тарифов на услуги ЖКХ и электроэнергию, возросших в годовом сопоставлении на 23.3% и 9.9% соответственно. Увеличение разницы в  темпах индексации тарифов ЖКХ по регионам страны объясняется существенной разницей в размере взносов на капитальный ремонт – от  2 руб. до 15 руб. за квадратный метр.

Инфляция цен на непродовольственные товары остается на прежних уровнях. Усиление дезинфляционного тренда, как  ожидается, произойдет ближе ко второй половине 4к15 под влиянием эффекта высокой базы сопоставления. В краткосрочной перспективе инфляционный эффект волатильности обменного курса рубля будет существенно ограничен за счет слабого спроса.

Растет риск того, что фактическая годовая инфляция по состоянию на конец 2015 г. несколько превысит наш прогноз в 10.5%:

• Инфляционный эффект от недавней волатильности обменного курса рубля может составить до 1.1 пп, но фактический вклад, вероятно, будет значительно меньшим. Это предположение обусловлено рядом факторов: во-первых, эффект переноса валютного курса на цены в сегменте продовольственных товаров будет ниже в течение лета и в первой половине осени, поскольку продукты питания по большей части производятся внутри страны; во-вторых, воздействие на цены непродовольственных товаров, вероятно, будет ограниченным, так как текущие цены в значительной мере учитывают средний курс 1к15 и практически не менялись в период относительного укрепления рубля в 2к15; и, наконец, внутренний спрос ввиду его ослабления, как мы полагаем, не будет подталкивать инфляцию к ускорению.

• Расширение продуктового эмбарго, включая потенциальное дополнение списка стран, подпадающих под действие контрсанкций (добавление в него Украины, Грузии, Черногории, Албании, Исландии, Норвегии и Лихтенштейна), и более жесткие меры по их реализации. Хотя доля продуктов из перечисленных стран в общем объеме импорта относительно невелика, потенциальному эффекту от принятых мер сложнее дать количественную оценку. Это можно будет сделать после появления дополнительной статистики.

Мы ожидаем, что усиление дезинфляционного тренда произойдет в августе, на что указывают невысокие темпы недельной инфляции. По нашим оценкам, годовая инфляция по итогам августа может достичь 14.9%. Последняя статистика подтверждает оправданность июльского решения Банка России понизить ключевую ставку, но в течение времени, оставшегося до сентябрьского заседания по денежно-кредитной политике, регулятор, как мы ожидаем, будет тщательно отслеживать инфляционные тенденции на предмет признаков эффекта от недавнего ослабления рубля и стабилизации инфляционных ожиданий.