Договориться не получается

Уже практически очевидно, что из-за позиции Валлонии торговое соглашение между Евросоюзом и Канадой подписано не будет. Это  наглядно демонстрирует обреченность попытки получить согласие на такую сделку от всех 28 стран – членов ЕС. Становится понятно, почему Евросоюзу настолько сложно противостоять периодическим долговым и банковским кризисам, и почему некоторые эксперты считают, что еврозона всегда находится в шаге от катастрофы. Как  заявил премьер-министр Канады Джастин Трюдо, комментируя сложившуюся ситуацию, какой вообще смысл в существовании Евросоюза, если он неспособен заключить торговое соглашение с Канадой, занимающей 12-е место среди его крупнейших торговых партнеров. Впрочем, пока нельзя исключать, что до конца этой недели какая-то договоренность между сторонами все же будет достигнута.

Канада уже имеет доступ на рынки всех стран ЕС (и наоборот) в рамках ВТО, как и любая другая страна, входящая в эту организацию. Торговое соглашение, о котором идет речь сейчас, предполагает дополнительные преимущества, связанные с отменой импортных тарифов, действующих в ЕС. Однако валлонские провинции Бельгии выступают против предоставления Канаде конкурентных преимуществ, которые сделали бы ее продукцию дешевле, а следовательно, более предпочтительной для населения ЕС.

Следует оговориться, что до сих пор Евросоюз не заключал ни одного более или менее крупного торгового соглашения. Это касается и трех его основных торговых партнеров – США, Китая и России. В принципе, чтобы торговать такое соглашение и не требуется. Переговоры с США о создании Трансатлантического торгово-инвестиционного партнерства (Transatlantic Trade and Investment Partnership, TTIP) тоже, судя по всему, зашли в тупик. Тем временем объемы мировой торговли не растут, а протекционизм набирает все большую популярность. При  этом доля ЕС в общем объеме мировой торговли и производства снижается, тогда как доля Китая, наоборот, растет. Из всех стран Евросоюза свою прежнюю рыночную долю сохраняет только Германия. Доля же Италии, например, в мировом торговом обороте с 1997 г. сократилась примерно на 40%.

Очевидно, что центр тяжести мировой экономики уже давно сместился с запада на восток, и ее будущее сегодня формируется скорее в Пекине, чем в Брюсселе. По сути, ЕС – это протекционистский таможенный союз. Для стран, торгующих с ЕС, устанавливаются тарифы, средний размер которых, например, для сельскохозяйственной продукции, может составлять порядка 20%.

Евросоюз защищает интересы не потребителей, а производителей, в результате чего цены на промышленные товары и сельскохозяйственную продукцию в странах ЕС выше, чем на мировом рынке.

Опираясь на опыт торговых переговоров между ЕС и Канадой, правительство Великобритании может сделать для себя вывод о том, что оптимальной стратегией для страны является введение в одностороннем порядке режима свободной торговли. Как показал пример Канады, рассчитывать на  двухстороннее торговое соглашение после выхода из ЕС Великобритании едва ли стоит. Ввязываться в сложный, мучительный и длительный переговорный процесс не имеет смысла. От снижения цен, которое произойдет, когда перестанут действовать европейские тарифы, британские потребители только выиграют. По оценкам Civitas, если Великобритания выйдет из ЕС, не заключив торговое соглашение, то в результате действия торговых тарифов европейские компании потеряют вдвое больше, чем британские. К примеру, чистый экспорт товаров в Великобританию из Германии превышает экспорт услуг, так что в случае введения тарифов в проигрыше окажется Германия.

Тем временем в Китае на этой неделе начинается очередной съезд Компартии, однако объявления каких-то новых инициатив в области экономической политики вряд ли стоит ожидать. Все больше признаков указывают на то, что за счет смягчения фискальной политики, расширения кредитования и ослабления национальной валюты китайским властям удалось стабилизировать экономику. Курс USDCNY открылся вчера дальнейшим ростом, а повышение ставки по федеральным фондам, которое, по мнению большинства участников рынка, произойдет в декабре, создает дополнительные предпосылки для укрепления доллара. Однако известно и то, что динамика курса доллара играет важную роль при определении курса монетарной политики ФРС. Вполне возможно, что опасения по поводу слишком сильного укрепления доллара в очередной раз заставят ФРС отложить повышение ставки. Крепкий доллар создает дополнительное давление на развивающиеся экономики как раз в тот момент, когда перспективы экономического роста начинают улучшаться. Также следует отметить, что недавние комментарии председателя ФРС Джанет Йеллен говорят о том, что она, по-видимому, готова допустить, чтобы инфляция превысила целевые уровни, даже если это будет означать некоторый «перегрев» экономики. Другие члены FOMC, судя по всему, не разделяют эту точку зрения, полагая, что время для повышения ставки по федеральным фондам пришло, тем более что экономика США близка к достижению целевых показателей в рамках так называемого двойного мандата ФРС. Не так давно зампред ФРС Стэнли Фишер останавливался на негативных последствиях слишком долгого сохранения околонулевых процентных ставок. Он отметил, что это уже стало причиной чрезмерного роста аппетита к риску и слишком высокого уровня корпоративного долга в процентном отношении к ВВП. Низкие ставки уменьшают привлекательность сбережений и не способствуют увеличению инвестиций в основной капитал, что ведет к снижению производственного потенциала реального сектора экономики. С этой точки зрения низкие ставки, возможно, приносят больше вреда, чем пользы. 

Гэвин Дэвис в своем блоге в газете Financial Times приводит ряд интересных мыслей, касающихся взаимосвязи между демографией, темпами роста ВВП и уровнем R-Star (реальная равновесная процентная ставка, один из ключевых параметров, на которые опирается ФРС при формулировании своей политики). Реальная равновесная процентная ставка – это ставка, которая на длительном временном отрезке обеспечивает баланс между сбережениями и инвестициями. Если сбережения превышают инвестиции, значение R-Star снижается, и наоборот. Динамика сбережений зависит от изменения возрастной структуры населения, а инвестиционные решения корпоративного сектора – от  предложения рабочей силы. Темпы роста предложения рабочей силы в ведущих экономиках мира, включая крупнейшие развивающиеся страны, в настоящее время быстро падают, а поскольку объем капитала изменяется очень медленно, в результате увеличивается соотношение «капитал/труд», что снижает рентабельность капитала, а значит, и реальные процентные ставки. Согласно исследованию Банка Англии, за последние 30 лет значение R-Star под влиянием демографических факторов и изменения предложения на рынке труда снизилось примерно на 1 пп. Какой из этого можно сделать вывод? Что низкие процентные ставки, как реальные, так и номинальные, являются отражением структурных и циклических факторов и, следовательно, ожидать их существенного повышения в обозримом будущем не стоит. 

Насколько эта точка зрения окажется верной, будет зависеть от того, как будет развиваться ситуация с инфляцией. Одна из ключевых задач, которую преследовали центробанки ведущих экономически развитых стран, проводя политику количественного смягчения, заключалась в том, чтобы избежать дефляции, поскольку в определенных обстоятельствах дефляция может становиться причиной экономической депрессии, увеличения реальной стоимости долга и повышения реальных процентных ставок. В данный момент индексы ИПЦ в ведущих экономиках по-прежнему находятся ниже целевых 2%. Однако в то же время появляются признаки, указывающие на то, что темпы инфляции начинают расти. Базовая инфляция в США на самом деле уже превысила 2%-ю отметку, и согласно данным вышедшей на прошлой неделе «Бежевой книги» ФРС, начал ускоряться и рост зарплат квалифицированного персонала в ряде отраслей экономики. Данные последнего индекса ИЦП Китая также свидетельствуют об исчезновении дефляционного давления. Инфляция в  еврозоне держится на стабильном уровне, а в Великобритании ослабление фунта стерлингов ведет к удорожанию импорта. В каком-то смысле эти признаки ускорения инфляции следует воспринимать позитивно. Инфляционные ожидания растут, а цены на многие сырьевые товары, включая нефть, сейчас выше, чем они были еще совсем недавно. Если исходить из того, что инфляция является результатом ускорения роста денежной массы, то значит, темпы роста денежной массы в ведущих экономиках мира действительно ускоряются.

С точки зрения участников финансовых рынков ускорение инфляции ведет к  увеличению способности компаний повышать цены и, соответственно, увеличивать прибыль. Уже появились признаки, указывающие на возможное начало восстановления роста прибылей корпоративного сектора США. Однако на рынок облигаций ускорение инфляции оказывает отрицательный эффект. Доходности 10-летних бумаг уже начали расти, хотя и относительно низкой базы. Когда же программы количественного смягчения, реализуемые ведущими центробанками, будут свернуты, повышательное давление на доходности облигаций наверняка возрастет еще больше.