О торговой политике

Позиция президента США Дональда Трампа по торговой и валютной политике привлекает к себе все более пристальное внимание участников рынка, отодвигая на второй план его программу фискальной рефляции. Фондовые рынки пока реагируют сдержанно, рассчитывая на то, что основной акцент новая администрация сделает на мерах по стимулированию экономического роста. Однако полномасштабная торговая война не только негативно отразится на экономике США, но и повысит вероятность рецессии в мировой экономике. На наш взгляд, торговой войны все же удастся избежать, но какие-то действия протекционистского характера (прежде всего в отношении Китая), Трамп наверняка предпримет. 

На долю Китая приходится значительная часть дефицита торгового баланса США, размер которого в 2016 г. превысил 500 млрд долл. Предвыборная программа Трампа включала в себя введение 45%-го тарифа на импорт из Китая. Объяснялось это тем, что из-за низкой стоимости рабочей силы в КНР сократилась численность рабочих мест в ключевых отраслях США – особенно в штатах индустриального Севера, обеспечивших Трампу значительную поддержку на выборах. Так, в докладе о состоянии американо-китайских экономических отношений (US-China Economic and Security Review) за февраль 2014 г. утверждалось, что прекращение валютного манипулирования со стороны Китая позволило бы за три года снизить торговый дефицит США на 200–500 млрд долл. в год и создать от 2.3 млн до 5.8 млн новых рабочих мест. Согласно тому же документу, рост дефицита торгового баланса между США и Китаем в 2001–2012 гг. обошелся стране в 2.9 млн рабочих мест, одновременно вызвав снижение зарплат. По оценкам авторов доклада, устранение валютного манипулирования привело бы к снижению средневзвешенного курса доллара США к валютам стран – торговых партнеров на 10–25%. Между тем, если учесть, что проводившаяся Федрезервом политика количественного смягчения способствовала занижению курса доллара США на протяжении большей части посткризисного периода, США сами на полном основании могут быть отнесены к числу валютных манипуляторов.

В преддверии выборов Трамп угрожал вернуть Китай в список валютных манипуляторов. Однако технически Китай удовлетворяет лишь одному из трех установленных Минфином США ключевых критериев, позволяющих это сделать – «значительный профицит торгового баланса с США». По двум другим – «значительный профицит текущего счета» и «проведение постоянных односторонних интервенций на валютном рынке» (свидетельство недооцененности национальной валюты) – Китай никак не подпадает под эту категорию, поскольку профицит его текущего счета составляет менее 3% ВВП, а валютные резервы в настоящий момент снижаются.

Недавно Питер Наварро, советник Трампа по вопросам торговой политики, заявил о недооцененности евро, а также подверг критике Германию в связи с огромным профицитом текущего счета, составляющим примерно 8% ВВП. Этот профицит часто называют в качестве одной из основных причин дисбалансов в  мировой экономике, в связи с чем МВФ регулярно призывает Германию «больше тратить и меньше сберегать» (что, впрочем, власти страны игнорируют). В отсутствие валютного союза курс немецкой марки к другим мировым валютам был бы существенно выше сегодняшнего курса евро. С этой точки зрения претензии США по поводу недооцененности евро выглядят вполне обоснованными. Равновесный курс EURUSD оценивается в 1.18, в то время как текущий спотовый курс составляет 1.06–1.07. Также в последнее время в центре внимания была японская иена, в связи с чем значительный интерес представляет пятничная встреча Трампа и премьер-министра Японии Синдзо Абэ.

Между тем китайский юань в этом году демонстрирует умеренный рост. Согласно опубликованным на этой неделе данным, валютные резервы Китая в январе опустились ниже отметки в 3 трлн долл. (против достигнутого в  прошлом году максимума в 4 трлн долл.), однако в абсолютном выражении январское снижение оказалось наименее значительным за последние семь месяцев, что, очевидно, является следствием ужесточения контроля за движением капитала и более высоких ставок денежного рынка. По имеющимся оценкам, в 2016 г. отток капитала из Китая составил 725 млрд долл., спровоцировав значительное сокращение международных резервов (следствие усилий властей по контролю за ослаблением юаня). 

Смягчение денежно-кредитной политики Народного банка Китая в обозримом будущем не предвидится. Ставки денежного рынка растут с ноября прошлого года, доходности китайских облигаций находятся в восходящем тренде. Темпы роста потребительских цен и цен производителей постепенно повышаются, что является еще одной причиной ожидать повышения процентных ставок в Китае в ближайшие месяцы. Скорее всего, в этом отношении власти Китая будут следовать (хотя, вероятно, с некоторым отставанием) за ФРС США. Кроме того, правительство Китая хорошо представляет опасности перегрева финансовых рынков и ради финансовой стабильности вполне может пожертвовать частью экономического роста в этом году, тем более в преддверии очередного съезда Компартии, который состоится осенью. Не исключено, что в случае ужесточения денежно-кредитной политики Китая и, как следствие, укрепления юаня, антикитайские планы администрации Трампа могут быть заметно смягчены.

Большинство существующих расчетов указывает на то, что в случае торговой войны все вовлеченные в нее стороны столкнутся с замедлением экономического роста и ускорением инфляции (10% американского индекса потребительских цен приходится на стоимость импорта). В таком сценарии о повышении процентных ставок в США на ближайшее время можно будет забыть. Введение Соединенными Штатами ввозных пошлин в отношении Китая и Мексики (45% и 35% соответственно) приведет к замедлению роста ВВП всех трех стран примерно на 0.5–1.0 пп. Также следует отметить, что на Китай как на  члена ВТО (с 2001 г.) автоматически распространяется режим наибольшего благоприятствования, который означает, что американские пошлины в отношении Китая не могут быть выше, чем для других торговых партнеров, т.к. это нарушает принципы ВТО. Последствия для валютных курсов оценить довольно сложно, однако в целом считается, что введение пограничных налогов приведет к укреплению доллара. Таким образом, попытки помочь американской экономике протекционистскими методами могут привести к замедлению роста американского экспорта, что, очевидно, было бы контрпродуктивно. Кстати, поставленная Бараком Обамой цель удвоения американского экспорта, как и торговые инициативы, подобные созданию Транстихоокеанского партнерства, судя по всему, так и не будут реализованы. Трамп, очевидно, является сторонником двусторонних торговых соглашений – в частности, с Великобританией с учетом ее выхода из ЕС (США уже сейчас является ее крупнейшим торговым партнером).

В целом торговая политика всегда вызвала немало разногласий – возможно, из-за разного и зачастую неверного понимания того, как торговые балансы влияют на экономику. Торговый дефицит отражает трансграничные потоки капитала, динамика которых определяется уровнем сбережений и инвестиций в стране. Начиная с 1976 г. США каждый год завершают с дефицитом торгового баланса. Периодически Соединенные Штаты предпринимали попытки изменить ситуацию, угрожая применением протекционистских мер – в частности, в отношении Японии в 1980-е годы (например, поправка Гепхардта в 1986 г., которая позволила бы вводить квоты на импорт из стран, показывающих большой двусторонний профицит торгового баланса с США). В последнее время в центре внимания находится Китай, на который оказывают давление США и другие страны «большой двадцатки», с тем чтобы заставить его сократить профицит торгового баланса и либерализовать курсовую политику.

Понимание торгового дефицита начинается с платежного баланса, являющегося наиболее широким индикатором международных операций страны. По определению сальдо платежного баланса всегда равно нулю. То есть то, что страна покупает на мировом рынке должно равняться тому, что она продает. Платежный баланс включает счет текущих операций и счет операций с капиталом. Счет текущих операций представляет собой баланс товаров, услуг и инвестиционных доходов. На счете операций с капиталом учитываются покупка и продажа инвестиционных активов, таких как облигации и акции. Чтобы платежный баланс равнялся нулю, торговый дефицит должен совпадать по  объему с профицитом капитального счета (то есть чистым притоком капитала). Это подразумевает прямую связь между торговым балансом, с  одной стороны, и сбережениями и инвестициями – с другой (сбережения − инвестиции = экспорт − импорт). Протекционизм не может «вылечить» от торгового дефицита. Введение Соединенными Штатами повышенных таможенных пошлин позволит сократить импорт, но одновременно уменьшит предложение долларов на международном рынке, что приведет к  укреплению американской валюты и, как следствие, удорожанию экспорта. В  результате экспорт и импорт будут сокращаться до тех пор, пока сальдо торгового баланса не сравняется с сальдо сбережений и инвестиций. Торговый дефицит, отражающий рост импорта капитала для инвестиций – это на самом деле хорошо. Совсем другое дело – торговый дефицит, отражающий заимствования, направляемые на поддержку потребления (то, что мы наблюдали накануне финансового кризиса 2007–2008 гг.).