О хорошем и плохом в мировой экономике

К хорошим новостям можно прежде всего отнести позитивную оценку состояния мировой экономики. Так, впервые с 2010 г. положительные темпы роста демонстрируют все без исключения страны «большой двадцатки». Рост мирового ВВП, темпы которого в 2016 г. опустились до самого низкого уровня с момента финансового кризиса (3.2%), в этом году ускорился до 3.6%, а в 2018 г., как ожидается, достигнет 3.7%.

По оценкам МВФ, основной вклад в динамику мирового ВВП вносят развивающиеся экономики, в первую очередь Китай. В этом году ожидается ускорение роста ВВП КНР до 6.8%, но в то же время МВФ предупреждает, что если китайским властям не удастся сдержать рост кредитования и долговой нагрузки, то неминуемое схлопывание пузыря может привести к резкому замедлению экономического роста. В качестве позитивного момента, которому наверняка будет уделено пристальное внимание на открывающемся на следующей неделе 19-м съезде КПК, отметим, что благодаря продуманным мерам по контролю над ростом кредитования и ограничениям на вывоз капитала правительству Китая пока удается не отходить от намеченного ориентира роста без негативных последствий для экономики и при этом избегать резких изменений валютного курса. Риск девальвации юаня, который раньше оказывал серьезное давление на фондовый рынок, отчасти утратил свою актуальность, как и угроза «жесткой посадки» китайской экономики.

Прогнозы МВФ в отношении роста мирового ВВП в целом немногим отличаются от наших расчетов, но, как мы уже неоднократно подчеркивали, процесс восстановления мировой экономики мы считаем необходимым оценивать через призму «долговой разгрузки». Исследования, проведенные профессорами Рейнхарт и Рогоффом, помогли нам получить представление о том, в какой степени избыточная нагрузка может помешать пострадавшим от кризиса экономикам достичь роста, превышающего тренд. По мнению экспертов, темпы роста будут отставать от тренда до тех пор, пока не завершится процесс долговой разгрузки.

Как и предполагали Рейнхарт и Рогофф, этот процесс оказался длительным. Долговая нагрузка на мировую экономику в процентном отношении к ВВП уже достигла рекордных 325%, в то время как еще больше сокращать бюджетные расходы власти явно не стремятся. Еще одним последствием финансового кризиса стала низкая инфляция, которая остается таковой и по прошествии десяти лет после его начала. Инструменты нетрадиционной монетарной политики (программы количественного смягчения и нулевые/отрицательные процентные ставки), которые использовали ведущие центробанки, не помогли разогнать инфляцию, а это существенно усложняет задачу сокращения долговой нагрузки. Программы количественного смягчения по сути представляют собой обмен активами, и с точки зрения ускорения роста денежной массы, ключевого компонента более высокой инфляции в реальной экономике, эффект от них равен нулю. Ликвидность, поступавшая в систему в результате реализации программ количественного смягчения, циркулировала между регулятором и первичными дилерами – партнерами ФРС. В результате вместо цен на товары и зарплат выросли только цены на финансовые активы.

Десять лет спустя крупнейшие центробанки во главе с ФРС начинают постепенно сворачивать программы количественного смягчения. Федрезерв с этого месяца приступил к сокращению своего баланса, составляющего 4.5 трлн долл. Растут и ожидания рынка относительно повышения на декабрьском заседании FOMC ставки по федеральным фондам еще на 25 бп. Тон протокола сентябрьского заседания, опубликованного в среду, рынки восприняли как сравнительно мягкий. Совсем недавно Джанет Йеллен говорила о том, что у ФРС нет достаточной ясности в отношении причин низкой инфляции. Между тем, сегодня будет опубликован отчет за сентябрь, и, согласно консенсус-прогнозу, рост потребительских цен в нем должен составить 2.3% против 1.9% в августе. Так что мы можем стать свидетелями довольно любопытной ситуации, когда в тот момент, когда ФРС ищет причины низкой инфляции, темпы роста потребительских цен внезапно начнут быстро расти. Судя по протоколу заседания FOMC, экономисты ФРС по-прежнему ожидают постепенного ускорения инфляции в США с выходом на целевые 2% к 2019 г. Однако может получиться так, что долгосрочная цель ФРС по инфляции будет достигнута намного быстрее. 

Для финансовых рынков – это один из ключевых рисков, поскольку их прогнозы по ставкам, как правило, ниже ожиданий FOMC. В данный момент рынки, судя по всему, отыгрывают тему «бесконечной стагнации» и избытка предложения как причины низкой инфляции. Избыток предложения рассматривается как следствие действия структурных факторов, таких как изменение демографической ситуации, чрезмерно высокий уровень долга и даже последствия программ количественного смягчения и отрицательных процентных ставок, способствовавших снижению инфляционных ожиданий. Длительное использование мер нетрадиционной монетарной политики ведет к росту «экономического оптимизма» среди домохозяйств и корпоративного сектора. Потребители все больше утверждаются во мнении, что низкая инфляция – «это надолго», и если с точки зрения потребления это, вероятно, хорошо, то с других точек зрения – например, уровня занятости – это может быть плохо. 

Американские рынки возлагают большие надежды на последние планы президента США Дональда Трампа в области налоговой реформы, однако, как мы уже ранее писали, анализ его предложений показал, что чистый эффект для экономки – даже при условии полной реализации предлагаемого пакета – будет сравнительно небольшим. Основная опасность заключается в том, что неизбежное в этом случае повышение дефицита бюджета в ближайшие десять лет приведет к еще большему увеличению долга США в процентном отношении к ВВП. Принимая во внимание вышесказанное, а так же тот факт, что экономика США находится на поздней стадии экономического цикла (восстановление длится уже девятый год), мы полагаем, что 2018 г. может оказаться весьма непростым для ФРС. Срок полномочий Джанет Йеллен заканчивается в феврале. В данный момент наиболее вероятными кандидатами на пост главы ФРС считаются Джером Пауэлл и Кевин Уорш. 

На наш взгляд, сейчас пытаться предсказать, как изменится политика FOMC с приходом того или иного руководителя, бессмысленно. Мы склоняемся к мнению, что ФРС в 2018 г. предпочтет поддержать экономический рост, даже если это будет означать некоторое превышение целевого уровня инфляции, который всегда можно списать на действие «временных» и «специфически» факторов, как это было, когда инфляция устойчиво держалась ниже цели. 

В 2018–2019 гг. истекают сроки полномочий руководителей всех ключевых центробанков мира. ЕЦБ, судя по вчерашним комментариям его президента Марио Драги, пока не готов отказаться от проведения стимулирующей монетарной политики. Для европейских рынков вновь актуальным становится политический риск, особенно в свете недавних результатов выборов в Германии и каталонского референдума о независимости. В это воскресенье пройдут выборы в Австрии, в которых, как ожидается, значительного успеха может добиться правая «Австрийская партия свободы» (опросы общественного мнения дают ей 25% голосов избирателей). На следующей неделе состоится заседание Европейского совета. Переговоры по Brexit по-прежнему идут тяжело, и не исключено, что к марту 2019 г., когда, согласно плану, должен произойти выход Великобритании из ЕС, они так и не сдвинутся с мертвой точки.

МВФ в «Докладе по вопросам глобальной финансовой стабильности» отмечает произошедшее укрепление мировой финансовой системы, но также подчеркивает угрозы, связанные с ростом цен на активы и увеличением долговой нагрузки. Задолженность нефинансового сектора стран «большой двадцатки» сейчас выше, чем до кризиса, что делает его весьма чувствительным к потенциальному изменению процентных ставок. В частности, МВФ подчеркивает, что активы банковского сектора Китая сейчас составляют 310% ВВП против 240% в конце 2012 г.