Дмитрий Косарев: Суд разберется, кто из нас прав

МОСКВА, 6 апр- ПРАЙМ. В Лондоне продолжается судебный процесс между Дмитрием Косаревым и VTB Capital Plc. Бизнесмен, контролирующий через Empreno Ventures Limited 76% акций одного из крупнейших болгарских операторов связи Vivacom ("Виваком"), считает, что инвестиционный банк и несколько его топ-менеджеров попытались продать акции оператора связи на аукционе по заниженной цене аффилированному с собой покупателю. О перспективах судебных разбирательств и стратегии защиты Vivacom от попыток захвата рассказывает Дмитрий Косарев.

- Как сейчас обстоит дело с аукционом по продаже Vivacom?

- Я не считаю этот аукцион законным в принципе, и то, что все более-менее серьезные игроки либо отказались участвовать в нем, либо были исключены из процесса на формальных основаниях, подтверждает мою точку зрения. Например, мне известно, что участие в аукционе пытался принять американский медиа-магнат Марк Шнайдер совместно с инвестиционной компанией CVC. Партнеры намеревались инвестировать в акции компании 300 млн евро плюс 180 млн. для погашения кредита VTB. Однако так как покупатель попросил предоставить ему возможность сделать due diligence компании, ему было отказано.

В итоге в аукционе приняли участие лишь два претендента, причем, по моим сведениям, партнером одного из них выступил VTB, а второго – дочерний банк VTB. Как известно, победителем был объявлен Спас Русев, предложивший якобы самую большую цену – 150 млн. евро, плюс 180 млн. на погашение кредита. К слову сказать, он согласился купить компанию без due diligence.  Этот факт подтверждает мое мнение, что, Русев находится в сговоре с менеджерами болгарского офиса VTB Capital, цель которого - приобрести актив по заниженной стоимости и затем перепродать его. Исходя из независимой оценки стоимости компании, мой ущерб, как крупнейшего акционера Vivacom, от сделки VTB с Русевым составляет не менее 250 млн. евро.  В своем интервью для болгарского издания "Капитал" Марк Шнайдер дал очень точную оценку этому аукциону, сказав, что VTB выступил одновременно и продавцом, и покупателем и в целом назвал его, мягко говоря, непрозрачным.

- Если аукцион завершился несколько месяцев назад, почему, на ваш взгляд, сделка со Спасом Русевым до сих пор не закрыта? 

- В первую очередь, благодаря предпринятым моими юристами усилиям по защите моих интересов как акционера компании. Тем не менее, как неоднократно заявляли представители банка, они по-прежнему планируют довести сделку до конца. Думаю, они вынуждены пойти на это из-за личной заинтересованности и их совершенно не волнуют последствия для банка. 

Однако, я также полагаю, что высшее руководство банка осознает последствия, с которыми столкнется если решение о сделке с Русевым будет одобрено. Если они это сделают, банк будет вынужден взять на себя непропорциональные риски, существенно превышающие сумму самого кредита, выданного когда-то Vivacom'у. 

- Расскажите подробнее, о каких усилиях ваших юристов идет речь? 

- Мы подали целый ряд исков к структурам VTB и Спаса Русева в самых различных юрисдикциях. Кроме того, мы обратились в отдел по борьбе с мошенничеством в особо крупном размере Соединенного Королевства (Serious Fraud Office), где попросили провести проверку того, имеются ли признаки состава преступления в деяниях банка и его топ-менеджеров – ключевых лиц в группе VTB Capital: Юрия Соловьева, Алексея Яковицкого и Ника Хатта. Моими юристами проведена огромная работа по сбору доказательств незаконных действий VTB Capital, которые уже представлены в ходе разбирательства.

Кроме того, я подал иск в Высокий суд правосудия Лондона в связи с попыткой продажи акций Vivacom по заниженной цене, в результате проведения незаконного и непрозрачного аукциона. 

Также я направил заявление британским финансовым регуляторам (Prudential Regulation Authority и Financial Conduct Authority) и обратился в прокуратуру Люксембурга по факту попытки продажи находящихся под арестом акций. И наконец, я обратился в Европейскую Комиссию по факту грубого нарушения VTB правил конкуренции на европейском рынке. Кроме того, моя дочерняя компания подала иск об истребовании из незаконного владения компанией Crusher (100% дочка VTB) 33% Vivacom, которые были оплачены еще в 2013 г., но все еще незаконно удерживаются VTB. Этот иск подан в Международный коммерческий арбитраж Международной торговой палаты (ICC) в ноябре прошлого года. В поддержку иска мы обратились в суд Люксембурга с целью наложения обеспечительных мер на эти 33% акций. 

Кстати, представители VTB в комментариях к статье в одной из российских газет ранее сказали, что якобы Европейская Комиссия ничего не знает о моем приобретении доли в Vivacom и поэтому оно незаконно. Но это ложь!  Еврокомиссия была уведомлена, и с ее стороны ко мне никаких вопросов не было, моя сделка никем не оспаривается. 

К тому же, если бы "вопросы были" и сделка была бы ничтожной, как это пытается представить VTB, смогли бы мои юристы обратиться в Serious Fraud Office?  Никто бы за это не взялся, ни один адвокат в Лондоне, тем более представляющая мои интересы фирма Fried Frank.

- Расскажите подробнее, что происходит в судах Великобритании и Люксембурга?

- Процесс в Люксембурге плотно увязан с решением международного арбитража ICC, поэтому здесь быстрого развития событий ждать не следует. Представители VTB, скорее всего, понимают, что их позиция в арбитраже по делу об истребовании мной 33% Vivacom слабая, ведь эти 33% были оплачены еще в 2013 году, это никем не оспаривается, и эти акции конечно должны были быть возвращены моей дочерней компании, поэтому единственное, что они могут сделать – бесконечно затягивать процесс.  Думаю, какое-то время в арбитраже нам придется провести.  

Что же касается Лондона, то юристы VTB в конце концов признали-таки юрисдикцию английского суда над английским VTB Capital. 

- Что означает для VTB и для вас признание юрисдикции лондонского суда?

- С точки зрения графика судебного разбирательства это сильно укорачивает процесс. То есть мы быстрее подойдем к рассмотрению вопроса, по существу. Чем быстрее вопрос будет решен, тем меньше шансов, что текущий менеджмент существенно повлияет на стоимость компании. Во-вторых, и это главное, мне кажется, что быстрое согласие VTB с юрисдикцией, то есть быстрый переход к спору по существу, позволяет предположить, что банк так и не станет исполнять сделку с Русевым.

- Почему вы уверены, что банк не будет исполнять сделку с Русевым?

- Это опыт моей работы в финансовом секторе. Я понимаю, как устроена работа крупных финансовых организаций и разбираюсь в тонкостях юридической организации процесса. Но, если они утверждают, что делали все в рамках правил, то пусть закрывают сделку с Русевым и ни о чем не беспокоятся. А английский суд разберется, кто из нас прав. Хотя, думаю, они все-таки не решатся на сделку. 

- Давайте на мгновенье представим, что и вы и банк отказались от взаимных исков, каким вы в принципе видите идеальное решение этой ситуации? 

- Во-первых, никаких "взаимных исков" нет. Есть заявления в государственные и международные органы и иски к VTB и его аффилированным лицам со стороны моих структур – по фактам, которые всем известны и по которым уже выступил Шнайдер.  Ко мне же претензий нет. Я законно приобрел 76%, из которых 33% я надеюсь рано или поздно получить из незаконного владения дочкой VTB. Поэтому мы говорим сейчас о некой гипотетической ситуации. Так вот, в этой гипотетической ситуации банк мог бы провести новый, действительно прозрачный аукцион и в этот раз пригласить к участию в нем всех заинтересованных инвесторов. Также я по-прежнему готов организовать рефинансирование кредита в 180 млн евро, но для этого банк должен прекратить попытки захвата компании, а также вернуть мне мои 33% акций. Но это потребует от них принятия определенных решений внутри банка, которые, как мне кажется, будет очень сложно принять, учитывая всё сделанное и сказанное ранее.