МОСКВА, 10 июн — ПРАЙМ, Татьяна Кудряшова. Всего месяц назад немецкая BASF и LetterOne российского бизнесмена Михаила Фридмана завершили сделку по слиянию своих нефтегазовых активов — Wintershall и DEA. В результате на рынке Европы, как заявляют акционеры объединенной компании, появился "новый чемпион". Но несмотря на столь масштабные изменения, ключевым регионом Wintershall DEA была, есть и продолжит оставаться Россия. О планах компании по развитию на рынке РФ, продвижению строительства "Северного потока-2" и стоит ли опасаться проекту санкций США, в интервью агентству "Прайм" в кулуарах Петербургского международного экономического форума-2019 рассказал член правления Wintershall DEA, ответственный за Россию, Латинскую Америку и транспортировку Тило Виланд.
- Господин Виланд, вы впервые на ПМЭФ представляете уже новую объединенную компанию — Wintershall DEA. Главной темой форума в этом году является "устойчивое развитие". Скажите, как компания понимает ее важность?
— Это тема, за которой мы следим очень внимательно. И как вы знаете, у устойчивого развития есть множество аспектов — это и экономика, и, чему стоит уделять особое внимание, климат. И если вы посмотрите на портфель наших активов, то увидите, что на 70% он состоит из проектов по добыче природного газа.
Россия является одним из крупнейших экспортеров газа. И как я считаю, если мы в Европе хотим достичь наших целей по климату быстро, эффективно с точки зрения затрат и устойчиво, нельзя избежать использования природного газа. Как компания мы являемся частью этого процесса и чувствуем на себе ответственность в том, чтобы внести в него свой вклад.
- А планируются ли, кстати, изменения в соотношении газа и нефти в портфеле компании?
— Нет, мы сейчас лидирующий независимый производитель газа и нефти в Европе. И как я уже сказал, газ занимает 70% в наших активах, и нас такое распределение полностью устраивает.
- Будучи крупнейшим независимым производителем газа и нефти в Европе, скажите, планирует ли Wintershall DEA разработать долгосрочную стратегию развития для сохранения и укрепления своих позиций? Какие параметры могут стать в ней основными, и когда она может быть представлена?
— Да, мы планируем. Часть наших общих целей мы уже опубликовали. Сейчас у нас добыча немногим меньше 600 тысяч баррелей нефтяного эквивалента в сутки, но мы планируем увеличить ее до примерно 750-800 тысяч баррелей в течение ближайших трех-четырех лет. Но поскольку мы закрыли сделку по слиянию всего месяц назад, то, пожалуйста, дайте нам еще немного времени на разработку нашей стратегии.
В настоящий момент мы интенсивно работаем над нашей стратегией, которая позднее будет согласована с нашими акционерами. Разработать мы планируем ее в первые три месяца после создания новой компании. Пока я не могу назвать точную дату, когда мы презентуем ее публике. Но Россия точно останется ключевым регионом в нашем портфеле активов.
- Wintershall DEA заявляла, что планирует провести в следующем году IPO. Какова его основная цель – привлечение в компанию дополнительного финансирования? Куда пойдут эти средства?
— IPO — это все же решение, за которое отвечают акционеры. Пока планируется провести его во втором полугодии 2020 года, и акционеры активно работают над этим.
- Как бы вы охарактеризовали текущую ситуацию на рынке нефти? Какой фактор, с вашей точки зрения, играет определяющую роль движения рынка в настоящий момент?
— Ситуация очень сложная. То есть, как можно было наблюдать по предыдущим годам, на рынке стало гораздо больше волатильности, чем, скажем, 10 лет назад. К примеру, очень часто в моменты политической напряженности ждешь скачка цен, но не получаешь его. Так что его характеризует сейчас сильная волатильность, и предсказать, куда пойдет цена очень сложно.
Но что касается нас, как представители индустрии мы считаем, что нам нужно быть устойчивыми к низким ценам, а также эффективными с точки зрения затрат. Это главная цель нашей компании.
- Текущие цены на нефть комфортны для вас?
— Цены сейчас в таком диапазоне, в котором, как мы считаем, они должны быть.
- А крайний самый низкий уровень цен для вас какой?
- В своей карьере я видел цены ниже 30 долларов за баррель. Я даже видел ниже 10! А в промежутке между этим цены были около 110. Так что я видел всякое, но для меня самое важное здесь не полагаться на высокие цены, а создать портфель активов, устойчивый также и к низким ценам.
К примеру, наши российские проекты очень эффективные с точки зрения затрат и придают стабильности нашему портфелю. Для нас это важно.
- А как вы считаете, есть ли в текущих условиях необходимость в сделке ОПЕК+? Нужно ли ее продлевать и на каких условиях?
— Мы не часть ОПЕК. Они принимают решения и влияют на цены, а мы уже работаем потом с результатами этих решений. Мы не концентрируемся на вещах, на которые не можем повлиять. Мы сосредоточены только на том, на что мы сами влиять можем, а это: затраты, эффективность и производство.
- Объявляя о сделке по слиянию Wintershall и DEA, вы сообщали, что Россия станет одним из ключевых регионов для новой компании и на него придется самое значительное увеличение добычи, а также новые инвестиции, проекты и партнерства. Есть ли уже более конкретные планы по инвестициям в новые проекты? В какие и о какой сумме может идти речь?
— Как я уже сказал, один из ключевых регионов в нашем портфеле активов — Россия. Сейчас он занимает чуть меньшую долю, чем было до объединения, но это все еще около 50%. Это все еще очень важный регион с очень важными партнерами.
В целом, мы сейчас сосредоточены на существующих проектах. Вы знаете, что мы финализируем все в рамках проекта "Ачимгаз", буровые работы будут завершены в этом году. Также идет разработка туронских отложений Южно-Русского месторождения. И наш самый крупный проект в портфеле — это блоки 4А и 5А ачимовских залежей.
И учитывая все вышесказанное, наше присутствие в России в абсолютном значении уже расширяется. На ближайшие годы нам пока этого достаточно. Но в то же время, мы всегда обсуждаем с нашими существующими партнерами новые возможности. И очень довольны работой с нашими существующими партнерами — "Газпромом" и "Лукойлом".
- С вашей точки зрения насколько комфортно сейчас работать иностранным компаниям, таким как Wintershall DEA, в России? В чем основная сложность и может даже риск?
— Мой личный опыт работы с Россией показал, что здесь нужно иметь сильные партнерства. И в России всегда нужно работать на долгосрочную перспективу.
- Буквально осенью вы сообщали, что Wintershall направила запрос в правительство РФ о предоставлении льгот по НДПИ для проекта по разработке Южно-Русского месторождения. Получили ли вы отклик по запросу и на какой стадии сейчас переговоры?
— Нам очень важно, чтобы законодательная база в любой стране была стабильной в течение десятилетий, потому что мы принимаем решения на десятилетия вперед. И поэтому мы подняли этот вопрос о льготах по НДПИ. Мы обсуждаем его сейчас с уполномоченными органами власти и надеемся, что решение будет найдено.
- Газ традиционно является ключевой сферой сотрудничества компании с Россией. И здесь нельзя не упомянуть проект "Северный поток-2". Он все еще не получил разрешение от Дании. Обеспокоены ли вы этой ситуацией? Вы как инвестор проекта видите угрозу срыва сроков? И не планируете ли юридически защищать свои инвестиции?
— Главная мысль вокруг "Северного потока-2" заключается в том, что этот газ нужен, и он придет в Европу. Я оптимистически настроен по поводу того, что проект будет реализован. Проектная компания уже уложила более 50% газопровода по обеим ниткам. И беспокойства у меня нет.
- А задержку сроков реализации ожидаете?
— Нет, не вижу никаких задержек. Я вижу только, что Nord Stream 2 AG делает огромную работу, продвигает строительство вперед, делает все, чтобы оставаться в графике. И поэтому никаких сомнений у меня нет.
- В каком объеме на текущий момент европейские партнеры и "Газпром" проинвестировали строительство "Северного потока-2"?
— Всего в проект должно быть вложено 9,5 миллиарда евро. Наша доля 10% и примерно две трети от этой доли уже было проинвестировано.
- Считаете ли вы санкционную риторику США реальной угрозой проекту "Северный поток-2"? В частности, видите ли вы риски для проекта в законопроекте США о санкциях против компаний, участвующих или помогающих укладке морских российских трубопроводов?
— На данный момент на проект это не влияет. И я бы не хотел спекулировать на тему того, что может произойти в будущем. Сейчас на нас это не влияет.
- И все законопроекты о санкциях против проекта, которые есть у США, вас также не беспокоят?
— То-то и оно, что это только законопроекты.
