Апокалипсис откладывается?

Банкротство 16-го по размеру банка США безусловно болезненно для финансовой системы США, но не фатальное как, например, банкротство Lehman Brothers в 2008 году.

Прежде всего это обусловлено спецификой бизнеса банка Silicon Valley Bank и его клиентами. Кредитная организация ориентировалась на техно-стартапы Кремниевой долины, которые в период околонулевой базовой ставки (2020-21 гг.) активно привлекали средства от IPO, SPO, венчурных инвестиций и SPAC. Полученные деньги они размещали на депозитах для обеспечения текущей деятельности и развития.

Классический банк инвестировал бы средства в кредиты и зарабатывал бы на них, однако клиенты SVB — стартапы — предпочитали банковскому финансированию привлечение денег через инвестраунды. Так как активно зарабатывать на кредитовании банк не мог, он получал доход, инвестируя средства в долгосрочные казначейские обязательства США и ипотечные облигации с фиксированной ставкой. Кроме того, значительная часть его депозитов была не застрахована системой страхования вкладов и не платила процент на остаток, что делало его чувствительным к росту процентных ставок и беспокойству вкладчиков в случае потенциальных проблем.

Когда ставки в 2022 году начали активно расти, банк оказался под сильным давлением из-за роста стоимости фондирования при фиксированной доходности большинства своих активов и отсутствии притока новых депозитов вследствие снижения интереса к стартапам в период нестабильности на рынке.

Значительная часть портфеля ценных бумаг банка потеряла в стоимости на фоне роста процентных ставок, так как имела длинный срок к погашению и фиксированную доходность. В конечном счете это привело к "набегу вкладчиков", стремившихся забрать свои вклады и закономерному банкротству банка.

Примечательно, что одним из неожиданных примеров подобного рода проблем является ФРС США. Американский регулятор покупал большое количество бумаг с фиксированной ставкой, большим сроком погашения и низкой доходностью в 2020-21 гг. Теперь американский ЦБ, который последнее десятилетие платил близкую к нулю ставку по резервам коммерческих банков и зарабатывал на более высоких ставках по 10-летним государственным облигациям и ипотечным бумагам, выплачивая заработанную разницу в Казначейство, потребует дополнительного фондирования для уплаты более высоких ставок по резервам по сравнению с доходностью его активов. Но здесь ситуация все равно намного лучше благодаря тому, что, во-первых, заметная часть активов ФРС фондируется физическими наличными долларами, по которым процент не платится, а, во-вторых, за ФРС стоит Минфин США, для которого потенциальный взнос в капитал ФРС является частью общего роста стоимости заимствований.

Подобных SVB банков, вероятно, не так много. Плюс клиенты банка в основном стартапы, в которые инвестировали венчурные фонды, бизнес ангелы, рядовые инвесторы. Они вкладывали рисковый капитал в силу специфики отрасли. Поэтому основной удар придется, скорее, по отрасли венчурного инвестирования. Глобально же на финансовую систему банкротство SVB, вероятно, не повлияет, однако может спровоцировать дополнительное внимание к небольшим банкам (с активами менее 250 млрд долларов) со стороны регуляторов, которые ослабили свои требования в начале президентского срока Дональда Трампа.

В целом, рынок не ожидает повторения 2008 года. Бумаги крупных банков пострадали, но в пределах свойственной для рынка акций волатильности. Кроме того, крупные банки имеют более диверсифицированную депозитную базу и заметную долю активов с плавающей ставкой. Также все последнее десятилетие к ним было приковано пристальное внимание регуляторов с точки зрения стресс-тестирования и требований к капиталу.