МОСКВА, 5 дек — ПРАЙМ, Гульнара Вахитова. Банк России в 2019 году плавно смягчал свою политику, теперь регулятор ее оценивает как нейтральную, но видит пространство для дальнейшего снижения ставки. О том, какие факторы говорят в пользу этого решения, что явилось ключевой причиной переноса графика опорных заседаний, когда может быть скорректирован уровень нейтральной ставки, достаточна ли коммуникация регулятора с рынком и как помог экономике свободный рубль, в интервью агентству "Прайм" рассказал директор департамента денежно-кредитной политики Банка России Алексей Заботкин.
- Банк России в конце октября сообщил о переносе опорных заседаний в 2020 году – теперь они будут проходить в феврале, апреле, июле и октябре. Ряд экономистов считает, что данное решение регулятора может быть связано с попыткой привязать циклы своих экономических прогнозов к графику опорных заседаний ФРС США. Что стало ключевым фактором при принятии такого решения? Правы ли экономисты?
— Действительно, мы предполагали, что такое решение привлечет внимание, потому что предыдущий цикл опорных заседаний уже устоялся, вроде бы веских причин его менять не было. На самом деле, пройдя через весь годовой цикл, я понял, что лучше его сдвинуть. Мы с коллегами в департаменте взвесили все факторы, подготовили предложения, и соответствующее решение было принято руководством Банка России.
Причины, в первую очередь, связаны с графиком выхода российской статистики. Наши модели и прогнозные расчеты основаны на квартальных данных. Ключевые параметры, которые туда входят, — детальная статистика ВВП и данные платежного баланса. Это все выходит в начале первого месяца после завершения квартала. Плюс как раз к этому моменту по всем оперативным показателям формируются данные за полный квартал. С точки зрения того, как мы формируем прогноз, удобнее это делать в те месяцы, когда выходит полная квартальная статистика. Это первое соображение.
Второе: удобнее, чтобы опорные заседания попадали на те месяцы, когда они случаются ближе к концу месяца, а не в середине. Это связано опять же с графиком выхода статистики, потому что к этому моменту мы имеем полную картину за предыдущий месяц.
И третье соображение связано с графиком работы над Основными направлениями денежно-кредитной политики, и собственно говоря, это было в конечном счете решающим фактором. Финальный вариант Основных направлений мы направляем в Госдуму в конце октября. Соответственно, он должен основываться на прогнозе, который формируется на октябрьском заседании совета директоров.
Чтобы не публиковать прогноз после заседания, которое не сопровождается пресс-конференцией, мы решили, что удобнее будет сделать октябрьское заседание опорным.
- Не планирует ли Банк России корректировать свою коммуникационную политику?
— Мы точно не говорим о том, что каким-то образом корректируем текущий алгоритм коммуникаций в связи со сдвигом цикла опорных заседаний. Но о коммуникационной политике мы всегда думаем, и, естественно, со временем она будет развиваться, но к этому решению это никак не привязано.
- Вы пришли в Банк России уже чуть более года назад. С какими вызовами вы столкнулись на новом месте работы?
— Здесь мы, безусловно, находимся заметно ближе к принятию решений, которые основаны на нашем анализе и рекомендациях, соответственно, более высокая степень ответственности, более жесткие сроки.
Если заседание совета директоров назначено, то к этому моменту предложения должны быть сформированы – в этом смысле график предельно жесткий.
- Планируются еще какие-либо изменения помимо нового графика опорных заседаний совета директоров?
— У нас нет задачи менять ради того, чтобы что-то менять. Решение по изменению графика вынашивалось 15 месяцев. Если говорить о том, что было сделано в этом году, то существенно видоизменен формат Докладов о денежно-кредитной политике.
Маленькими шажками мы продолжаем этот документ модифицировать, чтобы он точнее доносил наши посылы, в большей степени отвечал ожиданиям нашей аудитории. Но в целом, наверное, о каких-то значительных изменениях на будущее я бы пока не говорил.
- Следующее заседание совета директоров состоится 13 декабря. ЦБ традиционно дает сигнал о возможных своих решениях в отношении ключевой ставки. Вы можете рассказать об этом?
— Наверное, в целом обсуждение того, какие варианты будут или не будут рассматриваться, не совсем соответствует принятой общемировой практике.
Скорее, мы бы хотели рассуждать о том, какие факторы влияют на решение. Надо понимать, что решение по ставке не только и даже не столько про изменение самой ключевой ставки, это комплексное решение, которое включает и сигнал по поводу дальнейшей траектории ставки. А также оно неявным образом в себя вбирает мнение совета директоров по поводу будущей эволюции денежно-кредитной политики, причем не только в рамках базового сценария, но и весь набор значимых рисков, которые вокруг него формируются.
Если говорить о предстоящем заседании, наверное, сигнал остается тем, который совет директоров сформулировал в октябре. То есть совет директоров будет оценивать целесообразность дальнейшего снижения ключевой ставки.
- Какие факторы сейчас говорят в пользу дальнейшего снижения?
— Если говорить о факторах, то поступающие данные в целом укладываются в рамки обновленного базового прогноза, который был опубликован по итогам октябрьского заседания и который обсуждался в финальной редакции Основных направлений.
Если говорить о каких-то более тонких нюансах, то, наверное, внешние риски для роста сейчас выглядят менее остро, чем они выглядели во второй половине лета и в сентябре-октябре в силу более благоприятного хода торговых переговоров и перехода Brexit в более управляемое русло.
С сентября мы видим значительное ускорение бюджетных расходов, которые вышли на сезонно нормальные темпы, и с октября мы видим догоняющие расходы, которые закрывают то отставание, которое было в первом полугодии.
Спрос со стороны государственного сектора довольно быстро восстанавливается. Мы видим улучшение динамики в реальных доходах — отчасти из-за замедления инфляции, на самом деле. При стабильном росте номинальных зарплат реальные зарплаты при более низком уровне инфляции растут быстрее, и это поддерживает потребительский спрос. Это что касается тех факторов, которые поддерживают инфляцию.
Дезинфляционным фактором остается ситуация на отдельных рынках продовольствия. Этот фактор опять имеет очень выраженный вид, и это несколько затрудняет интерпретацию общего уровня инфляции.
Также следует отметить влияние укрепления рубля в течение 2019 года и замедление инфляции в странах – торговых партнерах.
Еще один дезинфляционный фактор — то, что происходит с кредитом домашним хозяйствам. Статистики в разбивке по отдельным типам кредитования за октябрь еще пока нет, но мы видим в октябре заметное снижение темпов роста розничного кредитного портфеля по сравнению с предыдущими месяцами. Наверное, это отчасти отражает и дальнейшее замедление потребкредитования после вступления в силу показателя долговой нагрузки (ПДН).
- Есть уже понимание, какие параметры прогноза могут быть подвергнуты пересмотру?
— Прогноз пересматривается в целом. Прогноз — это целостная картина по всем переменным, которые входят в модели и в наше описание экономической динамики, поэтому актуализируется комплексный взгляд.
Каким образом дальше это транслируется в изменение конкретных параметров прогноза Банка России, зависит от того, насколько значимы изменения в каждой отдельной переменной. Но вот говорить о них изолированно невозможно. Прогноз сейчас обновляется, мы сможем сказать, что поменяется, только по итогам заседания Совета директоров.
- Вы говорили о том, что размер нейтральной ключевой ставки может быть уточнен. Действительно ли он будет уточняться и когда?
— Вопрос по нейтральной ставке стал очень популярным после того, как мы напомнили, что оценка нейтральной ставки — это не непреложная истина, а величина, оценка которой может со временем меняться, исходя из поступающих данных.
Надо понимать, что изменение оценки нейтральной ставки — это заметно более плавный процесс, требующий существенно большего объема дополнительных данных, чем обновление краткосрочного или даже среднесрочного прогноза.
И в этом смысле мы подчеркиваем, что экономика перешла в режим, когда она функционирует в условиях инфляции вблизи цели Банка России и со всеми остальными параметрами и ключевой ставкой вблизи той, которую мы считаем нейтральной. Это произошло вот только сейчас по сути дела.
Инфляция достигла цели еще в 2017 году, но тогда мы находились в условиях умеренно-жесткой политики. Сейчас мы достигли уровня, который мы рассматриваем как уровень нейтрального состояния и денежно-кредитной политики, и экономики в целом, и инфляционной динамики.
И соответственно потребуется некоторое время, чтобы посмотреть, как экономика функционирует и как ведет себя инфляция при ключевой ставке в том диапазоне, который мы полагаем нейтральным. Для того чтобы сделать вывод, насколько требуется корректировка нашей оценки нейтральной ставки от 6 до 7% в номинальном выражении, 2-3% — в реальном. И это время меряется не месяцами, оно меряется кварталами, а то и годами.
- А сейчас вы как оцениваете политику?
— Мы сейчас ее расцениваем как нейтральную, то есть она не влечет за собой ни ускорения, ни замедления инфляции при условии, что инфляция и инфляционные ожидания находятся вблизи цели.
- 10 ноября 2014 года ЦБ объявил о том, что рубль отпускается в свободное плавание. С тех пор прошло пять лет, какой-то можно подытог подвести? Как сработала эта мера?
— По факту мы знаем, что масштаб падения ВВП в 2015 году был в три раза меньше, чем тот, который случился в 2009 году, при том что степень негативного влияния внешних условий в 2015 году и в 2009 были примерно сопоставимы.
Последствия для экономики, как для реального ВВП, так и для инфляции, были заметно меньше в 2015 году, чем в 2009 году, и это, наверное, является наглядной иллюстрацией того, что переход к плавающему валютному курсу позволил экономике быстрее адаптироваться к изменившимся внешним условиям.
И с тех пор сочетание плавающего обменного курса, таргетирования инфляции и бюджетного правила дали заметно более низкий уровень волатильности макроэкономических показателей, чем тот, который наблюдался в период с 2010 по 2014 годы.
- А у ЦБ есть какой-то показатель отклонения курса рубля от среднего, какая-то волатильность, которая вызывает настороженность регулятора?
— Я сразу скажу, что курс полностью плавающий, то есть ЦБ не таргетирует никакой заранее заданный уровень курса или скорость его изменения, курс подстраивается под изменения платежного баланса.
С точки зрения волатильности, опять же, никакого заданного правила или ограничения нет, это зависит от набора обстоятельств. Мы смотрим за широким спектром индикаторов, которые характеризуют конъюнктуру валютного рынка.
При определенных условиях, как продемонстрировала ситуация августа-сентября прошлого года, ЦБ может принимать решения в целях, связанных с финансовой стабильностью, — он может неким образом отклоняться от механического зеркалирования операций ФНБ и использовать, например, этот инструмент для ограничения волатильности валютного рынка.
- В январе Банк России возобновил регулярные покупки валюты, с февраля добавились еще отложенные покупки валюты. Эксперты ожидали, что это повлияет на курс валюты – такие операции приведут к его ослаблению. Почему этого не произошло?
— Для нас это было ожидаемым результатом. Когда мы приостанавливали покупки, мы сразу сказали, что не только их возобновим, но и будем выполнять отложенные покупки. Это было изначально в ожиданиях рынка, то есть рынок понимал, что за пределами 31 декабря на среднесрочном горизонте равновесие спроса и предложения валюты будет точно таким же, как оно было бы и без приостановки покупки.
- В октябре первый вице-премьер Антон Силуанов заявил, что Минфин хотел бы инвестировать 1 триллион рублей средств ФНБ в течение 2020-2022 годов после превышения его ликвидной части 7% ВВП. Он сразу сказал, что эти действия еще нужно скоординировать с ЦБ. Проводились ли уже такие переговоры?
— Банк России участвовал в обсуждении механизмов реализации бюджетного правила с того момента, когда бюджетное правило еще только задумывалось в 2016 году.
У нас высокая степень заинтересованности в том, чтобы бюджетное правило было предсказуемым и чтобы оно продолжало в полной мере выполнять роль автоматического макроэкономического стабилизатора.
Величина в триллион рублей за три года может иметь измеримые эффекты, но они все-таки не очень большие по сравнению с другими факторами неопределенности.
При этом мы исходим из того, что правительство будет этот триллион инвестировать в проекты равномерно в течение обозначенного горизонта времени.
- Но основным каналом влияния будет инфляция?
— Это влияет на общее экономическое равновесие. Если эта сумма распределена во времени, то влияние действительно при таких цифрах весьма умеренное. Если же этот триллион, который сейчас запланирован на 2020-2022 годы, экономика получит в течение 12 месяцев, то это будет совершенно другая история уже. В этом смысле для нас желательно, чтобы правительство четко для себя ограничило годовые объемы инвестирования этих средств.
- Если подводить итоги уходящего года, как вы можете охарактеризовать проведение денежно-кредитной политики и какие планы, прогнозы на 2020 год? Возможно ли ожидать, что Банк России перейдет к мягкой ДКП?
— Это будет зависеть от развития экономической ситуации и эволюции прогноза. Если сложатся условия, при которых мы увидим, что на прогнозном горизонте инфляция устойчиво отклоняется от нашей цели вниз, то это будет основанием для того, чтобы рассматривать целесообразность проведения мягкой денежно-кредитной политики. Но пока этих условий в экономике нет.
- Вам еще часто журналисты задают вопрос про шаги снижения ключевой ставки.
— Здесь установка следующая: при прочих равных, если ситуация развивается в рамках базового прогноза, предпочтение Банка России состоит в том, чтобы уточнять уровень ключевой ставки постепенно. И соответственно 0,25 процентного пункта – предпочтительный шаг. Это позволяет оценить воздействие уже принятых решений на денежно-кредитные условия и на экономику в целом и, соответственно, более плавно калибровать денежно-кредитную политику с учетом поступающей информации.
Вместе с тем, если поступающие данные влекут за собой значительные изменения прогноза, то у Совета директоров всегда есть возможность учесть более значительное изменение прогноза и через более значительное изменение ключевой ставки. То есть здесь есть тесная связь между масштабом изменения прогноза и масштабом изменения ключевой ставки.
На наш взгляд, 25 базисных пунктов — это то, что действительно является величиной, соразмерной тем данным и тем масштабам изменения прогноза, которые обычно происходят. Более мелкие изменения просто не будут иметь значимых эффектов на экономические условия.
- А ЦБ окончательно отказался от идеи публиковать прогнозы свои по ключевым ставкам?
— Эти предложения со стороны и аналитического сообщества, и со стороны депутатов Госдумы сохраняются. Мы на текущий момент считаем, что та коммуникация, которую Центральный банк осуществляет, дает достаточно полное понимание о направленности денежно-кредитной политики и о мнении Совета директоров о том, как эта денежно-кредитная политика будет развиваться в условиях базового сценария. Мы будем продолжать оценивать действенность этой коммуникации, но на текущий момент мы считаем, что она достаточна.
- ЦБ всегда говорил о том, что вероятность реализации рискового сценария и сценария с высокими ценами на нефть крайне низка. Сейчас не изменилась эта ситуация?
— Такие сценарии даются для того, чтобы показать результаты нашего анализа того, что будет происходить с экономикой в таких маловероятных состояниях мира. В текущий момент базовый сценарий находится примерно посередине между ними — и тот, и другой сценарий от нас достаточно удалены. Это не то, что на текущий момент имеет значимый вес с точки зрения влияния на траекторию решений по ДКП.
