МОСКВА, 28 июл — ПРАЙМ. Введение углеродного налога в ЕС может обойтись российским экспортерам до 4,8 миллиарда долларов в год, а в некоторых отраслях российские компании могут потерять долю рынка в ЕС, говорится в исследовании The Boston Consulting Group (BCG) "Как пограничный углеродный сбор ЕС может повлиять на мировую торговлю", которое есть в распоряжении РИА Новости.
Ранее ЕС заявил о намерении ввести "углеродный налог" на иностранные товары, которые поставляются на европейский рынок. По мнению европейских чиновников, это уравняет на внутреннем рынке продукцию ЕС, произведенную по высоким климатическим стандартам с минимальными выбросами СО2, и продукцию из других стран, где используются более дешевые технологии с высокими выбросами СО2, которые являются причиной высокого темпа глобального изменения климата.
В исследовании отмечается, что 42% всего российского экспорта приходится на страны ЕС. "Углеродный сбор на импорт в ЕС станет новым существенным вызовом для российских экспортеров, особенно в таких отраслях, как нефтехимия, металлургия и производство удобрений. Россия занимает второе место после Китая по объему углеродоемкого экспорта в ЕС: около 150–200 миллионов тонн ежегодно по всем товарам и услугам, согласно данным ОЭСР", — пишут авторы.
КАКОВА ЦЕНА?
"Однако если не учитывать часть товаров и услуг, которые пока не включены в cхему торговли квотами на эмиссии парниковых газов, например, транспортные услуги, то облагаемая новым сбором база составит около 100–160 миллионов тонн, что приведет к дополнительной нагрузке для экспортеров из России порядка 3–4,8 миллиарда долларов в год", — отмечают в BCG, указывая, что данный расчет основан на предположении, что облагаться сбором будет весь объем выбросов. Однако возможен и альтернативный вариант, когда облагаться сбором будет только превышение выбросов над установленным бенчмарком.
У России пока нет внутренних механизмов, аналогичных ETS (Emission trading scheme — cхема торговли квотами на эмиссии парниковых газов), — в отличие от Китая, Швейцарии, Норвегии и Кореи, а также отсутствуют договоренности по синхронизации с европейской системой. В Японии существует углеродный сбор, хотя и нет ETS, в США система присутствует в отдельных штатах.
Эксперты предупреждают, что введение углеродного сбора неизбежно повлечет за собой повышение стоимости российских товаров по ряду секторов, что, в свою очередь, может привести к изменению положения на кривой затрат и обострению конкурентной борьбы для российских игроков в ЕС, — особенно в энергетическом и металлургическом секторах, где есть товары с низкой добавленной стоимостью. Наибольшая часть бремени от нового углеродного сбора, вероятнее всего, ляжет на энергетический и металлургический секторы российской экономики, предполагают в BCG.
ГЛОБАЛЬНЫЕ ПЕРЕМЕНЫ
"В некоторых отраслях российские компании могут потерять долю рынка в ЕС ввиду более высокой углеродной интенсивности по сравнению с другими странами. Например, для производителей азотных удобрений углеродный сбор может стать заградительно высоким, достигая 40–65% текущей экспортной стоимости удобрений", — предполагают экономисты.
В других отраслях отечественные компании, напротив, могут потеснить своих конкурентов из других стран: например, на рынке стали российские производители обладают более конкурентной структурой издержек и более низким углеродным следом по сравнению с Китаем.
"При средней себестоимости тонны стали 480–500 долларов дополнительный углеродный сбор около 55 долларов будет означать для китайских производителей, что издержки превысят текущие рыночные цены на сталь — 530 долларов за тонну. Российские производители при средней себестоимости тонны стали в 320-340 долларов и сборе около 47 долларов за тонну смогут сохранять низкие цены", — рассуждают они.
Эта мера может в корне изменить структуру конкурентного преимущества на одном из крупнейших мировых рынков. Например, высокие цены на российскую сырую нефть могут привести к тому, что европейские производители химической продукции начнут закупать больше сырья у Саудовской Аравии, где добыча оставляет меньший углеродный след. А китайская или украинская сталь, производимая с использованием доменных печей, станет менее конкурентоспособной в ЕС по сравнению со сталью из других стран, где ее производят с меньшими выбросами углерода.
ЧТО ДЕЛАТЬ?
Подробности и сроки введения нового сбора еще обсуждаются и должны быть одобрены законодательными органами. Тем не менее, с большой степенью вероятности к импорту будет применен механизм "углеродного ценообразования", и компаниям следует быть готовыми к этому, отмечают в BCG.
"Выиграют те, кто сможет своевременно адаптировать технологии и требования согласно стандартам ЕС. Работа по переходу на новые стандарты также может различаться по степени сложности. В зависимости от конкретной ситуации, например, в одном случае может потребоваться перенастройка и донастройка отчетности — уложиться можно в период около года, а в другом — глубокие изменения в производственных процессах и технологиях, что уже потребует инвестиционного цикла не менее трех — пяти лет", — комментирует управляющий директор и партнер BCG Антон Косач.
Партнер-эксперт и директор BCG Константин Полунин уверен, что, несмотря на текущую неопределенность относительно механизмов и сроков введения углеродного сбора, готовиться к новым правилам торговли следует уже сейчас, пока еще есть запас времени. "Мы ожидаем, что новый сбор может быть введен уже в конце 2021 — начале 2022 года. До этого необходимо выстроить стратегию и сделать первые шаги по ее внедрению как на уровне государства, так и на уровне компаний-экспортеров. Крайне важно обеспечить выстраивание диалога с ЕС, перестройку внутреннего регулирования и поддержку стратегических "углеродных" отраслей", — подчеркнул он.
"Компаниям же следует начать измерять свой углеродный след, отслеживать стоимость углеродных выбросов и их влияние на общие затраты, планировать действия при различных сценариях развития событий, а также подключиться к процессу формирования государственной политики в этой сфере. Те, кто лучше всего справится с этой задачей в каждом из секторов, не только получат конкурентное преимущество в Европе, но и обойдут менее адаптивных конкурентов на других рынках, поскольку все больше стран вводят финансовые стимулы для производителей в рамках противодействия изменению климата", — заключил Полунин.
