Конгресс должен положить конец "финансовым репрессиям" ФРС

С конца 2008 года, когда начался первый раунд масштабной скупки активов в рамках так называемого «Количественного смягчения» (Quantitative Easing), баланс ФРС увеличился с 900 миллиардов долларов до более 4,4 триллиона долларов. И хотя Федеральная резервная система обещала его сократить после восстановления экономики, он продолжает оставаться таким же тучным. 

В последнее время некоторые управляющие ФРС призывали его начать выполнять свои обещания. К ним стоит прислушаться; и то же самое относится к Конгрессу. Нет ничего "нормального" в балансе ФРС в размере 4,4 триллиона долларов или его соответственно раздутого влияния на кредитную систему Америки. Это раздутое влияние – плохая новость для американской экономики, потому что это означает, что большой кусок государственных накоплений, который мог бы помочь оживить слабеющую производительность, вместо этого направляется в распоряжение правительства и его ведомств. 

Перед ипотечным кризисом (произошел в США в 2007 году – прим ред.) банки держали весьма скромные балансы в ФРС. Чтобы справиться с иногда возникавшим дефицитом, они быстро занимали средства из резервов или из "федеральных фондов" по так называемым ставкам федерального фонда (“fed rate”). Монетарная политика была сокращена до принятия решения о том, на каком уровне должна находиться ставка по федеральным фондам, если ФРC намеревается достичь желаемого уровня инфляции и безработицы, а также регулировать поступление банковских резервов для того, чтобы реальная ставка по федеральным фондам достигла выбранного целевого уровня.

Поскольку банки в существовавшей до кризиса расстановке довольствовались лишь скромными резервами, почти каждый доллар на банковском депозите шел на финансирование банковских кредитов, выдаваемых бизнесу или потребителям, а кредитное влияние ФРС, соответственно, было незначительным. Общие активы Федеральной резервной системы равнялись всего 1/8 активов всех американских коммерческих банков. Другими словами, ФРС был способен контролировать весь процесс предоставления кредитов, но при этом он давал возможность коммерческим банкам определять, куда должны пойти эти кредиты. Во время финансового кризиса все изменилось, и ФРС не без труда, но добилась создания совершенно нового порядка, который существует и в настоящее время. 

В октябре 2008 года ФРС, обеспокоенный тем, что его чрезвычайные меры по кредитованию приведут к снижению ставки по федеральным фондам, и они окажутся ниже целевого уровня, начал выплачивать банковский процент по избыточным резервам (IOER), и в результате банки стали накапливать резервы, вместо того чтобы предоставлять кредиты другим банкам. Благодаря "Количественному смягчению" банки смогли накопить 2,7 триллиона долларов в виде избыточных резервов. 

И хотя процент на избыточные резервы позволил банкам их накопить, он не смог удержать от падения ставку по федеральным фондам, и в итоге она стала стремиться к нулю. Для ее поддержки ФРС ввел еще второй инструмент – "Соглашение об однодневном обратном выкупе" (Overnight Reverse Repurchase Agreements), которое позволяло выплачивать процент небанковским финансовым фирмам, разместившим таким образом свои наличные средства. Ставка по Соглашению об однодневном обратном выкупе устанавливает более низкий лимит того, что стало целевым "уровнем" ставки по федеральным фондам. Это также означало, что ФРС реквизировал кредиты не только у банков, но и у других финансовых институтов.

В результате всех этих вызванных кризисом инноваций контроль ФРС над кредитами значительно вырос. Если сравнивать с американской коммерческой банковской системой, то он в настоящее время в четыре раза больше того, чем был до кризиса. Банковские резервы, которые раньше составляли скромную долю процента общих банковских депозитов, сегодня составляют пятую часть этих депозитов. Кредитование банками бизнеса и потребителей, которое формально с точностью до доллара соответствует банковским депозитам, сегодня составляет всего 80 центов от каждого доллара. Остальное поступает в ФРС, а оттуда в правительство и другие ведомства, ценные бумаги которых ФРС же и покупает. 

Центральные банки заставляют коммерческие банки направлять им значительное количество своих скудных накоплений, и в этом нет ничего нового. Центральные банки менее развитых стран часто так поступают. Когда они это делают, экономисты называют их действия "финансовыми репрессиями". По словам этих же экономистов, это важная причина того, почему многие бедные страны продолжают оставаться бедными. А теперь и сам ФРС занимается финансовыми репрессиями, скрытыми под маской высокотехнологичной монетарной политики. И американская экономика от этого страдает. 

Вот почему правы те сотрудники ФРС, которые хотят ограничить его деятельность Федерального резерва сейчас. Если уж его собственные сотрудники не могут убедить ФРС в том, что нужно начинать сокращаться, то тогда Конгресс должен заставить его сделать это. Он может добавить положение к новому Закону о финансовом выборе (Financial CHOICE ACT 2.0) и установить предельный срок для сокращения баланса ФРС. Будет еще лучше, если Конгресс включит туда призыв к постепенной ликвидации выплаты процента по избыточным резервам, а также программы по соглашению об однодневном выкупе. 

Хотя некоторые сотрудники Федеральной резервной системы, несомненно, будут протестовать и говорить о том, что подобные меры означают нарушение принципа независимости ФРС, Конгресс не должен принимать в расчет подобные жалобы. Мандат ФРС призывает его к тому, чтобы он управлял предоставлением кредитов в стране и добивался тем самым стабильных цен и полной занятости. Он не наделяет его возможностью конкурировать с кредиторами из частного сектора в борьбе за большой кусок национальных сбережений. Если сам ФРС будет противиться сокращению своей миссии, то Конгресс имеет не только право, но и обязанность положить этому конец.

(Цит. по CNBC. Перевод выполнен ИноСМИ)