20 апреля Федеральная антимонопольная служба объявила об одобрении сделки по покупке немецким концерном Bayer американской Monsantо. Также ведомство выдало компании предписание, согласно которому Bayer должна будет передать российской стороне определенные сельскохозяйственные технологии. Однако пока вопросов по сделке осталось много: кто может стать получателем технологий, каким образом они будут переданы конечному пользователю, в какие сроки. Об этом в интервью агентству "Прайм" рассказала начальник Управления контроля агропромышленного комплекса Федеральной антимонопольной службы (ФАС) Анна Мирочиненко.
- На пресс-конференции, где было объявлено об одобрении сделки Bayer-Monsanto, ФАС объявила, что попросит Syngenta и DuPont работать в РФ на условиях, аналогичных Bayer. Что это значит для компаний? В какой период времени они должны будут выполнить новые требования? Могут ли компании отказаться?
— Такая просьба должна прозвучать в рамках существующего законодательства, поэтому в настоящее время мы проводим активную работу по анализу тех рынков, на которых работают Syngenta и DuPont. Прежде всего, мы хотим проверить те лицензионные соглашения, которые они заключают как между собой, так и с участниками рынка. Мы хотим более подробно посмотреть, какова их доля на этом рынке, и если мы выявим нарушения антимонопольного законодательства, то в рамках рассмотрения этих дел, мы как раз и можем предъявить эти требования. Просто ретроспективного пересмотра сделок не предполагается.
- Такой подход будет касаться не только этих двух сделок, но всех аналогичных?
— Да.
- Могут ли компании отказаться выполнять новые требования?
— Если это будет в рамках дела, и это действительно будет направлено на восстановление условий конкуренции, то я не думаю, что они могут отказаться. Только в судебном порядке. А вне рамок антимонопольного дела такие условия и не могут быть предъявлены.
- То есть никакого ретроспективного воздействия на аналогичные уже совершенные сделки это не окажет?
— Нет, такого у нас законодательством не предусмотрено.
- Предполагается, что предписание для компаний будет действовать 5 лет. Значит ли это, что Bayer должна передать технологии в течение пяти лет или для этого предусмотрен более короткий срок?
— Нет. В принципе предусмотрено, что этот процесс будет осуществляться в течение пяти лет. Прежде всего, это отбор получателей тех технологий, данных и создание учебно-научного центра. Этот процесс должен укладываться в пятилетний период. Поскольку там ограниченное количество получателей, это может произойти и в течение полугода и в течение года. Все зависит от скорости процесса.
Пятилетний период начинается с момента коммерциализации продуктов Bayer на российском рынке. В любом случае, предписание начнет работать только после совершения сделки. Это не обязательно ее закрытие, но совершение сделки — то есть покупки более 50% акций Monsanto. И только после этого, когда они войдут на российский рынок с точки зрения цифрового земледелия, с этого момента начнется пятилетний период.
- Должна ли будет компания делиться новыми разработками с российскими коллегами или требование распространяется только на уже имеющиеся в наличии технологии?
— Требование распространяется на имеющиеся технологии, при этом перечень передаваемых молекулярных средств селекции и гермоплазмы уже оговорен сейчас. Это закрытый список. Он не раскрывается.
- Если сделка не будет одобрена в оставшихся юрисдикциях, то сможет ли компания закрыть сделку и вести работу в России? Если сделка отменится, нужно ли будет Bayer передавать технологии?
— Все зависит от условий соглашения, по которому Bayer покупает Monsanto. Все зависит от того, какие страны там перечислены, получение разрешений каких антимонопольных ведомств является условием совершения сделки. Если сделка в глобальном масштабе не совершится, то, соответственно, наше предписание просто не вступит в силу. И технологии передавать не нужно будет.
- Высшая школа экономики выступит агентом по трансферу технологий Bayer. Далее компании, которые заинтересованы в получении технологий, будут подавать соответствующие заявки. Какова процедура подачи заявки? Каким параметрам должна соответствовать компания, чтобы получить доступ к технологиям?
— Действительно, заявки могут поступать в Центр техтрансфера. Инициировать эти заявки может как Bayer, так и участники рынка, так и сам центр техтрансфера. Процесс предполагает активный поиск получателей этих технологий. Одним из приложений к нашему предписанию являются критерии отбора получателей технологий. Часть из них носит общий характер, часть — специальный. Например, наличие опыта в области молекулярной селекции, наличие программ селекции.
Поскольку мы хотим осуществлять эффективный трансфер, мы хотим, чтобы получателями были те компании, которые могут этими знаниями эффективно воспользоваться. Есть определенные требования и к той компании, которая может стать основой для создания научно-учебного центра. Это касается не только передачи определенных финансовых средств и научных знаний, но также и к самому процессу. К организаторскому процессу обучения и наличию специалистов, которые могут быть обучены непосредственно специалистами Bayer, чтобы они потом тоже тиражировали эти знания среди других участников рынка.
- Можно сейчас оценить объем средств, который потребуется для создания этого центра?
Это является коммерческой тайной.
- Кем и в какой срок будут рассматриваться заявки компаний? Что будет потом?
— Предполагается что центр техтрансфера собирает заявки, смотрит соответствие этих заявок критериям, одновременно он передает материалы и документы этой заявки Bayer, который тоже оценивает соответствие заявок с критериями. Bayer имеет право на это, тут такая встречная проверка.
В случае если у них не возникнет между собой спора, то Bayer обязан в течение 7 дней направить оферту отобранному получателю на заключение договора, который должен быть заключен в разумные сроки. В случае, если между Bayer и центром трансфера возникает спорная ситуация, то это должно решаться на наблюдательном совете. Наблюдательный совет формируется из представителей ФАС России, Минфина и Минсельхоза.
- Сначала оферта, потом договор, а потом через сколько времени должна состояться фактическая передача технологий?
— Сроки передачи будут определены в договоре. В задачу Центра техтрансфера, в том числе, входит отследить, чтобы активная передача состоялась, и чтобы Bayer не создавал искусственных препятствий для такой передачи. Несмотря на то, что основные положения лицензионного соглашения у нас определены в предписании, там могут быть и другие положения, приводящие к затягиванию процесса передачи.
- То есть центр будет служить посредником между Bayer и получателем технологий?
— Можно назвать это и так, но его основная задача – это мониторинг исполнения Bayer нашего предписания. Также мы хотели бы, чтобы центр имел более широкое значение. Мы полагаем, что наше предписание может стать толчком для создания на его базе центра компетенции в области селекции и цифрового земледелия, в задачу которого будет входить организационное и правовое сопровождение проектов, реализуемых наукой и бизнесом в указанных сферах. Кроме того, центр может и в дальнейшем осуществлять мониторинг исполнения предписаний, выданных по другим сделкам и предполагающих также передачу технологий.
- Выразил ли уже кто-то из российских компаний интерес в получении технологий?
— У меня такой информации нет.
- Сколько времени, по вашей оценке, может занять переход к непосредственному применению технологий Bayer на практике?
— Я не специалист в области селекции, но критерии, которые мы утвердили и на основании которых будут отбираться получатели, предполагают их готовность воспользоваться передаваемыми данными и знаниями. Другой вопрос, когда будет результат от их применения.
Если смотреть на то, как процесс селекции осуществляется, то, наверное, результат можно получить в течение пяти лет. Ты получаешь технологию и дальше уже работаешь с теми данными и знаниями, которые тебе передали. Но это все-таки научно-исследовательский процесс, и в общем-то результат может быть как положительным, так и отрицательным.
- Будет ли ограничиваться возможность передачи компаниями технологий другим игрокам? Например, будет ли у них право продать технологии, которые получили от Bayer, или на это будут налагаться запреты?
— Ограничиваться будет. Эти лицензия будут непередаваемы, только им и больше никому.
- Bayer согласился создать в России исследовательский центр. Есть ли уже понимание, где он будет создаваться? На базе какого ВУЗа, НИИ? Сколько времени может занять его создание?
— Это не Bayer создает научно-исследовательский центр, это будет российский центр, они просто помогут. Они предоставят своих практикующих специалистов, которые работают в области ускоренной селекции. Возможно, ими будет рекомендовано какое-либо оборудование. На данный момент пока обсуждается Сколтех. Это все таки то место, на базе которого может быть организован такой центр, поскольку Сколтех осуществляет как обучающие программы, так и научные программы.
- По условиям одобрения сделки в Евросоюзе Bayer придется продать компании BASF ряд своих подразделений. Не нужно ли будет продать компании чего-либо в России?
— Нет. Предписание уже полное, сделка рассмотрена. Однако, если сделки по продаже активов компанией Bayer компании BASF будут подпадать под антимонопольный контроль в соответствии с российским законодательством, а такое возможно, потому что BASF активно присутствует на российском рынке, то такие сделки должны быть нотифицированы в ФАС России. В этом случае не исключено, что ее согласование может сопровождаться выдачей предписания.
- Как вы оцениваете полученный опыт по сделке Bayer-Monsanto? Что он, на ваш взгляд, может быть в будущем?
— Эта сделка имеет прецедентный характер. Я не могу сказать, что это в мире впервые, но для нас — это новая такая практика. Здесь попытка создать потенциальную конкуренцию на российском рынке, и в этом проявляется специфика российского рынка. Потому что, если мы говорим о Европейской комиссии или о Штатах, то эти компании присутствуют на этих рынках в качестве не просто поставщиков, но и как компании, которые осуществляют научные разработки на этих территориях.
Я думаю, что и большинство стран БРИКС как раз находятся в той ситуации, когда эти компании в основном осуществляют просто поставки, без какой-либо локализации своего производства, а если и есть локализация, то она незначительная. И с небольшой добавленной стоимостью они не переносят сюда, на наши территории, все таки свои R&D. Поэтому я думаю, что это знаковое для российского рынка событие и надеюсь, что в дальнейшем мы такие подходы к подобным сделкам будем тиражировать. Мы посмотрим, как этот опыт удастся, и, надеюсь, что он будет успешным.
