МОСКВА, 26 авг — ПРАЙМ, Вугар Гасанов. Нефтяной рынок пока сохраняет высокую неопределенность, вызванную не только пандемией коронавируса, но и отсутствием четкого понимания того, помогут ли августовские ослабления в рамках сделки ОПЕК+ избежать дальнейшего перегрева. Внимательно следит за ситуацией и Азербайджан, который занимает 23 место в мире по добыче нефти. Как государственная нефтяная компания Азербайджана SOCAR работает в условиях турбулентности, об эффекте сделки ОПЕК+ для страны и будет ли SOCAR конкурировать с "Газпромом" на турецком рынке, в интервью агентству "Прайм" рассказал официальный представитель SOCAR Ибрагим Ахмедов.
- Как отразилась сделка ОПЕК+ на доходах госнефтекомпании Азербайджана? Как вы в целом оцениваете сделку, эффективна ли она для рынка?
— В последние 15 лет стратегия развития SOCAR была направлена на диверсификацию источников дохода, чтобы понизить уровень зависимости от продажи сырой нефти. Бизнес портфель компании сегодня включает в себя всю цепочку ценообразования: от оказания различных услуг в сферах разведки и разработки месторождений, до производства нефте- и газохимической продукции.
Как правило, при снижении цены на сырую нефть, цены на нефтехимию не падают так же стремительно, а в некоторых случаях маржа в сфере нефтепереработки и нефтехимии может наоборот вырасти на фоне снижения цен на сырую нефть, что помогает нам балансировать в условиях волатильности.
Однако рецессия на фоне пандемии COVID-19 отличается от предыдущих кризисов тем, что она затронула практически всю цепочку ценообразования нефтегазовой промышленности, а также широкие сферы экономики.
При этом доля доходов от продажи сырой нефти, конечно, все ещё достаточно велика в обороте компании. Исходя из этого, очевидно, что регулирование цены на нефть в рамках инициативы ОПЕК+ оказывает благоприятное влияние на доходы SOCAR. С тех пор как вступили в силу квоты стран-участниц ОПЕК+, среднемесячная цена продаж азербайджанской нефти выросла более чем в 2 раза.
В то время как средняя цена Azeri Light за апрель составила 20,48 доллара, в июне-июле наша нефть продавалась уже в среднем за 42-44 доллара. Хоть мы и добились этого ценой снижения уровня производства, выгода от соглашения ОПЕК+, на мой взгляд, очевидна. Снижение уровня добычи нефти в рамках квоты ОПЕК+ на фоне соответствующего роста цены на нефть в июне и июле приносило стране почти в 2 раза больше дохода, чем неограниченная продажа нефти в апреле до вступления в силу соглашения ОПЕК+.
Двукратный рост цены на нефть обусловлен, конечно, не только действиями ОПЕК+, но и относительным ростом спроса на нефть, а также естественным спадом производства сланцевой нефти в США. Вместе с этим, я думаю, что влияние фактора ОПЕК+ на цену нефти можно относительно изолированно определить, сравнив показатели цены до и непосредственно после вступления соглашения в силу.
Так, например, уже в мае, несмотря на рецессию и все ещё очень низкий спрос, цена на нефть Azeri Light выросла почти на 60% по сравнению с предыдущим месяцем, что можно связать в значительной степени именно со вступлением в силу соглашения по ограничению уровня добычи нефти в странах-участницах инициативы ОПЕК+.
- Азербайджан стал поставщиком газа "номер один" для Турции. В прессе очень много спекуляций и публикаций относительно грядущей конкуренции между госнефтекомпанией Азербайджана и "Газпромом". Действительно ли есть конкуренция за рынок?
— Азербайджан стал крупнейшим поставщиком газа в Турции не посредством целенаправленной конкуренции, либо сверхпланового увеличения объёмов поставок, а вследствие того, что Турция в последние годы просто снизила объёмы газа, импортируемого из других стран. Произошло это вследствие успешной диверсификации энергетической корзины в Турции. Страна активно строит гидроэлектростанции, отдает предпочтение альтернативной энергетике, где только возможно. Также Турция увеличила долю альтернативных поставщиков газа, в частности, в виде СПГ.
В целом мы не ставили как таковую задачу стать "номер один" на турецком рынке газа. Поставки газа из Азербайджана в Турцию не превышают тех объёмов, которые были запланированы годы назад. Мы предполагали, что после запуска Южного газового коридора станем вторым по объёмам поставщиком газа на рынке Турции.
Однако в определенный момент азербайджанский газ стал первым по объёмам поставок в Турции, и это произошло не посредством какого-либо сверхпланового роста поставок газа из нашей страны, а просто потому, что Турция уменьшила импорт газа из других стран на фоне значительного снижения внутреннего спроса на газ.
- Почему Турция в таком случае не уменьшила поставки газа из Азербайджана?
— Безусловно, на этот вопрос уполномочена в полной мере ответить сама страна-импортер. Я лишь могу напомнить, что наши партнеры являются зачастую не только импортерами. Они сами порой участвуют в проектах разработки наших газовых месторождений. Так, например, в разработке месторождения Шахдениз в Азербайджане участвует и турецкая государственная компания TPAO, наряду, кстати, и с российской "Лукойл".
Турецкая государственная компания Botaş является также одним из акционеров газопровода TANAP, одного из сегментов Южного газового коридора, по которому газ из месторождения Шахдениз в Азербайджане поступает на территорию Турции. Другими акционерами газопровода являются SOCAR, министерство экономики Азербайджана и BP. Турецкая сторона вместе с другими акционерами осуществляла инвестиции в эти проекты. Соответственно, она также будет получать свою долю прибыли от транспортировки и продаж газа как один из акционеров в проектах Южного газового коридора. Другими словами, покупая азербайджанский газ, Турция не только тратит, она также и зарабатывает. Мы считаем, что такая инклюзивная модель сотрудничества является наиболее устойчивой и выгодной для всех сторон.
Что касается российской компании "Газпром", то у нас всегда были теплые и продуктивные партнерские отношения. В определенные периоды SOCAR покупала у "Газпрома" газ, порой мы также продавали газ российской стороне. Мы не стремимся к конкуренции и ориентируемся в большей части на относительно незанятые рынки, потому что там можно получить более высокую прибыль.
Согласно прогнозам, на фоне падения уровня добычи газа в Европе будет расти разрыв между уровнем снабжения и спросом на природный газ. Это создает в будущем довольно широкую рыночную нишу, в которую с лихвой поместятся наши поставки.
То есть азербайджанский газ не стремится вытеснить кого-либо с рынка, а скорее поможет заполнить растущий дефицит в снабжении. Что же касается турецкого рынка, то наш проект Южного газового коридора был запущен ещё задолго до того, как российский проект "Турецкий поток" появился на повестке дня. Отсюда следует, что SOCAR не ставила перед собой целью конкурировать с этим проектом.
- Есть ли какие-либо изменения по поставкам нефти в Белоруссию? По объемам? Каковы планы?
— Поставки нефти в Белоруссию осуществляются на основе спотовых сделок. Несколько недель назад была согласована и запланирована на 26-27-е числа августа продажа одного танкера с азербайджанской нефтью объёмом около 93-94 тысяч тонн. Танкер будет отправлен из порта Джейхан в Турции.
- Как в целом видите ситуацию на энергетическом рынке? Как отразился коронавирус на рынке? Есть ли у SOCAR план "Б"?
— В сфере нефтедобычи мы планируем придерживаться тех квот, которые были согласованы в рамках инициативы ОПЕК+ и утверждены правительством Азербайджана. Это поможет нам не только стабилизировать рынок, но и повысить эффективность наших операций за счет приостановки эксплуатации нерентабельных в данных условиях месторождений. В то же время, основная часть нефтедобычи сохранит рентабельность, даже в случае падения цены нефти до апрельского уровня или ниже того.
Эксплуатация НПЗ в условиях кризиса также представляет собой серьезный вызов для компаний. Как Вы знаете, некоторые НПЗ приостановили работу из-за падения спроса в условиях глобальной рецессии. Нам же удалось сбалансировать работу наших НПЗ как в Азербайджане, так и в Турции.
Одним из продуктов производства наших НПЗ является авиатопливо, которое трудно было сбыть в то время, когда число авиаперелетов во всех странах мира достигло исторического минимума. Поэтому на обоих наших заводах был снижен объём производства авиатоплива. В то же время мы увеличили пропорцию производства других продуктов, в частности дизельного топлива. Грузия и Турция – наши основные рынки сбыта (помимо Азербайджана) и они в значительной степени зависят от импорта дизеля, что позволило нам обеспечить сбыт. В будущем мы можем вернуть производство на прежние рельсы, либо продолжить работать в нынешнем режиме.
Коронавирус для многих станет катализатором реформаторских начинаний и процессов, которые были инициированы ещё ранее, либо рассматривались в качестве повестки завтрашнего дня.
Однако, ввиду резкого падения цены на нефть и обширной рецессии, необходимость цифровизации производства в рамках четвертой промышленной революции, оптимизации структур и операций стала не просто очевидной – она встает как непосредственная и неотложная задача перед всей индустрией.
Активные шаги в направлении оптимизации государственных предприятий уже предпринимаются правительством Азербайджана. Я верю в необходимость, а также в успех политики, главными максимами которой станут повышение эффективности операций экономических субъектов и формирование цифровых экосистем на продуктивной почве рыночной экономики.
