МОСКВА, 30 июн — ПРАЙМ, Олег Кривошапов. Глава дипломатии ЕС отметился очередным громким заявлением, по форме являющимся внутренним делом объединенной Европы, а по сути — проявлением антироссийской политики. Что кроется за этим высказыванием и какие может иметь последствия, попытался разобраться "Прайм".
ДОЛОЙ ПРИНЦИПЫ
ЕС будет вынужден отказаться от принципа единогласия, заявил на днях в соцсетях верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель.
Глава общеевропейской дипломатии напомнил, что дебаты на эту тему ведутся достаточно давно. А конфликт на Украине, по мнению Борреля, вынуждает ЕС оперативно принимать стратегические решения, отказавшись от прежних установок. Чиновник ожидает, что в будущем количество стран-участниц объединения вырастет. И если прийти к общему мнению бывает зачастую сложно нынешним 27 членам, то дальнейшее увеличение их числа дополнительно затруднит важные согласования.
В качестве примера Боррель сослался на недавнее обсуждение объединенной Европой антироссийских мер в рамках шестого пакета санкций. На их утверждение ушел месяц, а по итогам согласований пришлось пойти на смягчение изначального варианта из-за позиции отдельных стран: принцип единогласия при принятии внешнеполитических решений ЕС требует одобрения общих действий каждым членом сообщества.
ПОРАЖЕНИЕ ДИПЛОМАТИИ
Иными словами, воинствующий руководитель брюссельской дипломатии, отметившийся в апреле одиозным заявлением о том, что конфликт на Украине не имеет дипломатического решения и должен быть завершен исключительно военным путем (имея в виду поражение ВС РФ), продолжил линию на ужесточение внешней политики объединенной Европы.
Свое заявление Боррель сделал на фоне саммита "Большой семерки" (G7), лидеры которой 26-28 июня встретились в Германии, чтобы обсудить ряд вопросов, представлявшихся им насущными. Основным вектором этих дискуссий на высшем уровне, что было предсказуемо, опять же, стал "российский". А одним из ключевых затронутых вопросов — установление в нарушение действующих контрактов предельных цен на энергоносители из России. Мера, которую отраслевые специалисты трактуют как скрытую форму эмбарго.
ТЯГА К ДИКТАТУ
Впрочем, и здесь выявилось отсутствие единого подхода в отношении ключевого внешнеполитического объекта. Во всяком случае, в этом уверен автор Die Welt, который на страницах немецкого издания указал на сомнения в позиции, которую озвучил канцлер Олаф Шольц. Клятвенные заверения лидера ФРГ в том, что страны G7 едины в "российском вопросе", не столь однозначны, полагает журналист.
А это существенное обстоятельство, учитывая, что три из семи стран, составляющих клуб (собственно Германия, а также Франция и Италия), представляют собой ведущие экономики ЕС, а еще одна (Великобритания) до недавних пор была четвертой такой экономикой в составе общеевропейского дома под эгидой Брюсселя и с выходом из ЕС сохранила ощутимый вес в географической Европе (а в некоторых аспектах даже усилила свои позиции).
Однако противоречия между странами-членами объединения, как видно на примере позиции главного дипломата ЕС, воспринимаются брюссельским чиновничьим аппаратом не как плюрализм — неизбежное свойство организации, позиционирующей себя в роли оплота европейской демократии — а как досадное препятствие продвижению пресловутых "европейских ценностей", безусловной составляющей которых заявлено "сдерживание России".
Так, британский профессор философии Джон Локленд еще в 2014 году в ходе лекции "Россия и Запад: философские и политические причины противоречий и конфликтов" утверждал: "структура Евросоюза полностью недемократична". При этом он указывал на взаимные подозрения между ЕС и Россией "на уровне риторики". А говоря о консолидированной внешней политике "коллективного запада", указывал, что она "не просчитывается, она не ясна и нелогична".
Тезис об абсолютной недемократичности ЕС полностью разделяет журналист-международник, политический обозреватель портала "ИноСМИ" Дмитрий Бабич. Более того, он указывает, что воинственная риторика Жозепа Борреля, одного из ключевых брюссельских чиновников, выполняющего роль главного дипломата ЕС, неслучайна. Специалист напоминает: "общеевропейский дом" в действительности никогда не выступал в качестве источника мирных инициатив или эффективного медиатора в регионе, не говоря о глобальных масштабах. В пример можно привести не только бомбардировки Югославии в 1999 году.
"Вспомните вторжение в Ирак в 2003 году, бомбардировки Ливии в 2011 году, многолетнюю войну в Сирии, — говорит он. — Ни в одном из этих конфликтов Брюссель не проявил себя в качестве настоящего миротворца. Да и переворот в Киеве в феврале 2014-го — еще один яркий тому пример".
Эпизод, вошедший в историю как "война 08.08.08", когда Россия провела четырехдневную операцию по принуждению Грузии к миру, тоже не годится в качестве аргумента в пользу ЕС, считает Бабич. Ведь выступивший тогда в качестве посредника Москвы и Тбилиси президент Франции Николя Саркози действовал исключительно от своего лица и фактически зафиксировал основной итог боевых действий — поражение грузинской армии. Да и формальный компромисс между сторонами достигнут не был: Россия признала независимость Южной Осетии и Абхазии, и между Москвой и Тбилиси до сих пор нет прямых дипломатических отношений. Разморозившийся в 2021 году конфликт в Нагорном Карабахе, опять же, "разруливала" Россия.
Военный эксперт, редактор журнала "Арсенал Отечества" Алексей Леонков указывает, что в настоящее время руководство Североатлантического альянса (НАТО) стремится предельно демонизировать Россию, провозглашенную основной угрозой, чтобы выстроить в своей организации жесткую вертикаль.
"Им не хватает аргументов, чтобы превратить НАТО в монолит", — утверждает эксперт.
И в этих условиях страны объединенной Европы теряют остатки своей независимости, указывает он. "Европа окончательно теряет свою субъектность, Европейский Союз становится неким политическим органом при этом обновленном альянсе", — рассуждает специалист.
